Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески, а ты знаешь, как он может быть устроен. А тебя не слушают, над тобой даже смеются, обзывают «утопистом». Нельзя ни в коем случае поддаваться минутам отчаяния. Я прожил пятьдесят лет и знаю, — они все же проходят, и даже думать о «выходе» из игры не нужно. Пока есть капля силы — надо бороться. За то, что ты считаешь мудрым и человечным. Опять тот же Екклезиаст:
«Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать». твёрдо верю, что настанет и твое время плясать, даже если и настало твое время плакать. Пройдет.
«У мудрого глаза его — в голове его, а глупый ходит во тьме». И это Екклезиаст, который не был знаком с проблемой слепоглухоты, а как поэт понял, согласись, суть дела умнее, чем матушка-Зима…
Если бы ты был действительно один — одинок, — я не имел бы права советовать тебе мужество сознания. Ты не один, славный и мудрый мой друг. Приедешь — будем говорить с тобой долго и всерьез.
Твой Э.В.
Письмо в Институт марксизма-ленинизмау
Письмо в Институт марксизма-ленинизма
[вероятно, конец 50-х гг.]
Дорогие товарищи!
В последнем издании сочинений Маркса и Энгельса, непонятно почему, оказался искажен текст «Тезисов о Фейербахе», и искажение имеет принципиальный характер. Во всех предыдущих изданиях «Тезисов» это место переводилось буквально и абсолютно правильно. Теперь же оно «отредактировано» вольно, произвольно и сугубо неверно.
В подлиннике и в предыдущих переводах речь идет о том, что Фейербах в своей «Сущности христианства» рассматривает как истинно-человеческую только теоретическую деятельность, а практика берется им только «в грязно-иудейской форме».
В третьем томе последнего издания эта мысль Маркса передана так: «Практика берется и фиксируется только в грязно-торгашеской форме».
Редактор явно счел возможным отождествить «иудейское» с «торгашеским». Между тем это никак не синонимы. Тем более в данном контексте.
Ни о какой «торгашеской» практике в «Сущности христианства» Фейербаха вообще не упоминается. Там нет ни одной мысли хотя бы близкой к этому.
Речь все время идет исключительно о древнеиудейской религии, о сущности Ветхого завета. Фейербах видит суть этой религии в том, что она рассматривает природу как лишь «простое средство эгоистически-человеческих целей», лишь «как объект приложения воли».
Эту точку зрения на природу как на нечто само по себе «ничтожное», «нечистое», не имеющее значения само по себе, он противопоставляет точке зрения античных греков, как «истинно-человеческой» или «теоретической».
Это противопоставление, о котором и идет речь у Маркса, Фейербах развивает в 12‑й главе, в «Значении творения в иудействе».
«Иудейский» взгляд на природу Фейербах толкует предельно широко, — как взгляд, согласно которому природа есть только средство субъективных целей и их продукт, связывая этот взгляд с «эгоизмом» религиозного сознания вообще и открывая в нем тайну христианства («Иудейство есть мирское христианство, а христианство — духовное иудейство»)
«Торгашество» здесь абсолютно ни при чем. Речь здесь идет о большой философской проблеме, с которой Фейербах не справился, — об отношении человека как субъекта деятельности к природе как объекту. Маркс дает афористичный набросок решения именно этой проблемы.
Ваше же исправление обессмыслило все это, исказило позицию как Фейербаха, так и самого Маркса.
Опасаясь, как бы данное неудачное «исправление» не стало нормой для всех последующих изданий «Тезисов», я и счел необходимым обратиться к вам, чтобы вы в той или иной форме предупредили хотя бы это, если уж нельзя оговорить «исправление» в списке опечаток.
Во-первых, ни о какой «торгашеской» форме проявления практики в «Сущности христианства» вообще нет речи. Речь идет совсем о другом — о древнееврейской религии, о Ветхом завете. При этом имеются в виду те мотивы этой религии, которые с «торгашеством» абсолютно никакой связи не имели и не имеют.
Речь идет исключительно о том, что авторы Библии рассматривают природу как объект, не имеющий никакого самостоятельного значения, как нечто презренное и ничтожное, а весь смысл ее полагают в том, что она есть средство практически-человеческих целей, есть объект приложения воли.
