— Не такая уж она самоубийственная, мистер Бадер.
Рекс поглядел на него.
— А вы что за птица? Шея-то моя, и рисковать ею буду я, а не вы!
Джон Кулидж сказал прежним спокойным голосом:
— Бадер, позвольте вам представить полковника Илью Симонова, главу резидентуры КГБ в Большом Вашингтоне.
Если бы полковник оказался марсианином. Рекс, наверно, изумился бы меньше.
— КГБ, — пролепетал он. — Советская контрразведка!
Советский полковник весело пояснил:
— Сначала мы назывались Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Но с тех пор наши обязанности немножко расширились.
Рекс перевел полный изумления взгляд на директора ВБР:
— Но ведь тогда получается, что он — главный советский шпион!
Кулидж кивнул:
— Совершенно верно.
— Но… почему же вы его не арестуете?
— Вероятно, по тем же причинам, по которым русские не арестовывают нашего агента в Москве.
Адмирал кисло рассмеялся. Сенатор, по-видимому, пребывал в полном смятении чувств.
Кулидж сказал:
— Понимаете, Бадер, нынешняя ситуация в контрразведке куда сложнее, чем это представляют себе непосвященные. Положим, я арестую полковника. Это, разумеется, повлечет за собой незамедлительный арест нашего человека в Москве. Затем Советы пришлют сюда другого. Нам потребуются месяцы, если не годы, чтобы выявить его. Помните майора Абеля? Его имя гремело несколько десятилетий назад. А так — мы в разумных пределах следим за полковником Симоновым здесь, а они — за нашим резидентом там. Если надо будет заметать следы, мы произведем арест, они произведут арест. Потом обменяем агентов — баш на баш — и начнем все сначала.
Рекс продолжал недоверчиво глядеть на него.
— Существуют и другие преимущества подобного состояния дел. Например, мы можем снабжать друг друга информацией по Китаю и по другим странам. Или, как в этом случае, помогать друг другу.
Бадер поглядел на полковника Симонова, на Джона Кулиджа, потом снова на полковника.
— В каком таком «этом случае»?
— Полковник Симонов представляет те круги советского общества, которые заинтересованы в нарушении сегодняшнего мирового баланса не больше, чем мы с адмиралом и сенатором. Вполне возможно, что если Фрэнсису Роже и другим должнократам удастся осуществить свою затею и создать всемирное правительство, опирающееся на транснациональные корпорации, то такие люди, как полковник, могут вдруг оказаться не у дел. Ведь если правительство всемирное, то какая ему польза от разведчиков в той или иной стране?
Рекс неторопливо поднялся.
— И вы ведь тоже лишитесь тогда своего могущества, не правда ли, мистер Кулидж? — спросил он тихо. — И вы, сенатор, — ибо кто знает, какими будут правительства отдельных стран, вошедших во всемирный союз? И вы, адмирал, — ибо зачем объединенному миру вооруженные силы?
Он посмотрел на полковника Илью Симонова:
— Значит, вы позволите мне проникнуть на территорию Советского комплекса и установить контакт с должнократами, или как там они у вас называются, недовольными существующей системой. А потом, разумеется, я должен буду передать их в руки КГБ.
— Наше правительство будет вам чрезвычайно признательно, мистер Бадер. Советский комплекс уже давно отнюдь не государство неимущих.
— Верю, — согласился Рекс угрюмо. — Однако благодарю за честь. Чем больше я об этом слышу, тем сильнее боюсь. Так что извините меня, джентльмены, но…
Он резко повернулся и шагнул к двери.
Выведенный из себя Кулидж бросил ему вслед:
— Учтите, Бадер, вы об этом еще пожалеете!
Рекс ответил, не поворачивая головы:
— Знаю. К сожалению, мистер Кулидж, из огурца не сделаешь помидор. Вы можете только отобрать у меня лицензию. Но я ведь и так живу на НПН. Так что мне нечего терять.
По дороге домой он снова и снова принимался размышлять над сложившимся положением. Все как сговорились: сулят золотые горы, лишь бы он взялся за эту работу. Что же, на нем свет клином сошелся, что ли? Чистейшей воды самоубийство. Ладно бы ему предлагали работать на две стороны, а то ведь на целых четыре!
Роже с подручными желает установить связь с должнократами в Советском комплексе и оставить не у дел советское и американское правительства. София Анастасис требует предать Роже и сообщать обо всем ей, чтобы она могла решать, как поступать дальше. Кулидж и иже с ним хотят, чтобы он сотрудничал с Советами в предательстве всех и вся.
