Собиралась ли она бросить его, как только добьется успеха в своем шантаже? Нет, конечно, нет. Он был ей нужен, чтобы вернуться с его помощью в Испанию. Он был ей нужен, чтобы, будучи слепым глупцом и простофилей, помочь перевезти их всех. Он ей был необходим, потому что она могла безопасно путешествовать с таким эскортом в качестве гостьи Британской армии. А когда она наконец окажется дома… Тогда она, должно быть, собиралась его оставить. Зачем он ей нужен? Намеревалась ли она скрыться тайно, ночью, как воришка, изолгавшийся воришка, кем она, собственно, и была? Удрать не простившись и ничего не объясняя?
И вдруг сквозь разъедающий его душу гнев прорвался страх. Он вспомнил о близнецах, о том, что они могли с ней сделать, если бы она, беспомощная, оказалась в их власти. А Габриэль сказал, что однажды они уже добрались до нее.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что однажды они уже наложили на нее лапу?
Габриэль поведал ему всю историю.
— Но они принадлежат мне, полковник. Они мои. Не забывайте об этом.
— У меня с ними свои счеты, и я им кое-что должен, — сказал Джулиан резко. — Сначала надо разделаться с Пенхэлланами, а потом… разобраться с Тэмсин.
Габриэль покосился на него в бледном свете месяца. Лицо полковника было напряженным и сердитым, но за его гневом таилась печаль человека, оказавшегося лицом к лицу с горькой правдой. Это вызвало у Габриэля тяжелое предчувствие. Но он ничем не мог утешить полковника, смягчить неприятное впечатление от своих слов и компенсировать нанесенный ему удар. Тэмсин сказала, что любит этого человека, и только она могла бы навести в этом вопросе порядок. Когда окажется вне опасности, которую сама на себя навлекла.
— Сначала я разделаюсь с Пенхэлланом, — объявил Габриэль, низко пригибаясь к луке седла и пришпоривая коня, чтобы увеличить его резвость при въезде на земли Ланджеррика. — Но охотно разделю это удовольствие с вами, полковник, — вежливо добавил он.
— Мы проедем через утес. — Джулиан повернул коня в сторону пролома в изгороди. — В данном случае не хотелось бы входить через парадную дверь.
Габриэль последовал за ним, и они галопом проскакали по плоской вершине покрытого торфом утеса к серому дому, неприветливо маячившему в темноте, неряшливому, с неосвещенными окнами.
— Минуту. — Джулиан натянул поводья, побуждая своего коня повернуть назад. — Там, в бухте, я вижу свет.
— Кому понадобилось выходить в море на лодке в такое время? Для ловли крабов слишком темно.
Они направили своих лошадей к вершине утеса и остановились, стараясь разглядеть, что делается внизу. На берегу моря, на песке, подмигивал и трепетал свет фонаря. Слышно было, как прибой ревет и шипит, ударяясь об обнаженную скальную породу, а потом обрушивается у самого берега в пенящуюся полоску воды.
— Мы вытянули счастливую карту, полковник, — пробормотал Габриэль, спрыгивая с коня. — Подонки, кажется, на берегу.
— Думаю, вы правы. — Джулиан спешился, и они привязали своих лошадей к тощему терновому кусту, потерявшему свой естественный вид от постоянных ударов морского ветра. Теперь Джулиан был полон холодной решимости. Он хотел, чтобы Тэмсин наконец оказалась в его руках, и тогда он даст волю своей горькой обиде и глубокому презрению. Но, может быть, ее и не было там, на берегу? Вполне возможно, что она исполнила задуманное и уже мчится по пути в Тригартан с алмазами Пенхэллана за пазухой.
Но в глубине души он знал, что это не так. Сделав знак Габриэлю, он стал дюйм за дюймом нащупывать путь вниз, с утеса, и обнаружил узкую, как лента, тропинку, лежавшую среди осыпей и кустарника, которая змеясь спускалась к берегу и бухте. Со стороны бухты она была скрыта утесом, и они бесшумно спустились на песок и спрятались за скалой, чтобы оглядеть место действия.
Близнецы сидели на песке, и от сигары, которую курил Дэвид, поднималась струйка голубого ароматного дыма. Между ними стояла бутылка коньяка. У самого берега качалась на волнах весельная лодка. Братья смеялись и тихонько разговаривали, и Джулиан почувствовал дуновение ужаса. Он уже и прежде видел их такими, как сейчас. Расслабившимися, удовлетворенными, отдыхающими, прежде чем вернуться к извивающейся, избитой девочке, лежавшей на траве перед ними.
