Взяв Тэмсин под руку, она вышла из комнаты.
— В какой вы спальне?
— В угловой, в восточной башне.
— Это такая прелестная комната. — Весело болтая, Люси прошла по коридору, все еще крепко держа Тэмсин под руку.
Джулиан, появившийся на лестнице, заметил, как эти двое исчезли в спальне Тэмсин, а в воздухе еще слышался звук веселого щебета Люси.
«Тэмсин не настолько глупа, чтобы вести себя вызывающе», — думал он, входя в свои апартаменты. Они не помирились после размолвки, но он не верил, что она способна нарушить договор, только чтобы досадить ему.
Она была полным интриг, соблазнительным чертенком. Но ни в глупости, ни в мстительности ее не упрекнешь. Развязывая галстук, он подошел к окну и посмотрел на море, плещущее за лужайкой. Он никогда не жаловался на слабую волю, почему же против нее он не может устоять? Он хотел вернуться назад, в Испанию, к своим солдатам и друзьям, сражающимся и умирающим в этой удушающей летней жаре. Он хотел забыть об этой проклятой хитрой разбойнице… Разве не так?
Сент-Саймон бросил галстук на пол и освободился от сюртука. Весь день он провел, объезжая поместье, навещал арендаторов, разговаривал со стариками, мужчинами и женщинами, которые жили на земле Тригартана последние пятьдесят лет или около того. Он расспрашивал их, не помнит ли кто-нибудь об исчезновении юной девушки из семьи какого-нибудь землевладельца. Но никто ничего не мог сказать на этот счет. Разве что дочь Пенхэлланов, умершая в Шотландии. Похороны были пышные, и вся семья год носила траур. Все об этом помнили. Но в Испании никто не пропадал.
Он сбросил бриджи и подошел к умывальнику — плеснуть в лицо холодной водой. Может быть, Тэмсин происходила из семьи мелких землевладельцев откуда-нибудь с юга, из Труро, или земель, расположенных ближе к Пензанс.
Джулиан зарылся лицом в полотенце и сильно растер кожу. До октября ему надо разыскать ее родственников. А если найти их так и не удастся, это уже не его проблемы. Он честно выполнит свои обязательства в сделке.
Тэмсин, наконец убедившая Люси вернуться в свою комнату, задумчиво перебирала платья и расчесывала волосы, пока Хосефа суетилась вокруг нее.
Тэмсин напряженно размышляла. Приезд Люси оказался как нельзя более кстати. Устроить прием в Тригартане — что за удачная мысль! Важно было уже оказаться принятой в обществе к тому времени, когда дело дойдет до разоблачения Седрика Пенхэллана. Ее должны были воспринимать как респектабельную особу, которой покровительствует могущественная семья, а иначе никто не поверит ее истории. Но если она прозвучит из уст подруги и доверенного лица леди Фортескью, протеже герцога Веллингтона, неофициально опекаемой лордом Сент-Саймоном, тогда совсем другое дело.
И как только она расскажет правду о лорде Седрике Пенхэллане, все будет кончено. Тогда она сможет бежать от гнева полковника со всей возможной скоростью и забыть эту зарождающуюся любовь. Она вернется к своей прежней жизни, от которой теперь осталась лишь бесплодная пустыня.
— Господи! — бормотала она, в забывчивости уходя от Хосефы, пальцы которой деловито застегивали крючки на ее платье.
— Увы… увы… увы! — вторила Хосефа, следуя за ней. — Стой спокойно, нинья!
Тэмсин замерла и стояла неподвижно, уставившись на ковер. Если бы только можно было найти способ совершить задуманное, так, чтобы полковник остался в неведении… Если бы только она смогла это сделать, возможно, удалось бы изменить мнение Сент-Саймона о ней. Продемонстрировать ему другую сторону медали, показать, какова на самом деле та беспринципная авантюристка, которую он в ней видел. Не может быть, чтоб он не чувствовал того же, что чувствовала она. Возможно, он должен был всего лишь заглянуть в собственное сердце? И тогда всем его предрассудкам наступил бы конец…
Но прежде всего им следовало помириться. Она рассматривала в зеркале свое отражение, склонив голову набок, пытаясь увидеть себя глазами полковника. Перед ее взором предстала невзрачная женская фигурка в зеленом муслиновом платье. Джулиан довольно часто дразнил ее из-за роста, но обычно это случалось, когда он бывал раздражен. Может быть, следует надеть какие-нибудь драгоценности? Возможно, изумруды придадут ей некоторую величавость? Потом она тряхнула головой: уж какая есть, такая есть, прежде ее это вполне устраивало. Но сегодня вечером, попозже, когда они помирятся, она спросит Джулиана, что он видел перед собой, глядя на нее.
