— Я сел в свою "Ниву"… — начал свой рассказ господин Берг.
Свиридов поднял брови:
— Простите?
— Я сел в свою "Ниву"… Ну, чтобы меня не засекли…
Свиридов закусил губу, пытаясь удержаться от смеха, который уже с; отчаянной силой крутил внутренности Фокина, и выдавил:
— Ну… дальше.
На "Ниву"!
Человек, который покупает "Линкольны", ездит на "Ниве", при этом наряжаясь пугалом, которое побрезговал бы водрузить на своем дачном участке иной разборчивый садовод! Чудны дела твои, господи!
Итак, Берг поехал на своем драндулете к Свиридову, а на некотором расстоянии за ним, как оказалось, мило следовал джип с охранниками.
Потом Берга то ли оттеснили от машины сопровождения, то ли он сам благополучно затерялся, но на "хвосте" у него вместо "Опеля-Фронтера", напичканного верной охраной, повисла "Ауди".
Считая себя русским аналогом Мики Хаккинена и Михаэля Шумахера в одном лице, Берг прибавил скорость и вскоре с гордостью убедился в том, что от погони он, по всей видимости, оторвался. Но отклонился от пути следования к свиридовскому дому и теперь был вынужден вилять по улицам, переулкам и проулкам, накручивая километры. И пока он браво колесил по городу, ушлые парни, заполнившие своими особами салон таинственной "Ауди", опять высчитали его и теперь болтались, как говорится у комментаторов "Формулы-1", "на заднем спойлере".
Берг проявил чудеса водительского искусства и сумел первым подъехать к подъезду Свиридова.
В тот момент, когда он лихорадочно терзал кнопку свиридовского звонка, "Ауди" въезжала во двор. Хотя скорее всего они Берга и не видели, зато наверняка видели его аккуратно запертую — несмотря на панику Ивана Германовича! — машину и поняли, что хозяин не бросил ее, а просто оставил и ушел по делу.
И, вероятно, вскоре вернется.
— История, — задыхаясь от смеха и кося глазом на растерянное лицо Берга, сказал Фокин и толкнул в бок Наполеона, который с возмутительной прожорливостью заглатывал продукты из "Айсберга";
Свиридов же встал с дивана и выглянул в окно, из которого открывался вид на двор.
Возле свиридовского подъезда в самом деле торчал какой-то автомобиль, при более пристальном рассмотрении оказавшийся престарелой темно-красной, в грязевых разводах, "Нивой".
— Это и есть ваша машина? — спросил Владимир.
— Да, — ответил Берг, а потом многозначительно, с комичной торжественностью добавил:
— Самая первая машина, которую я купил в своей жизни. Мне было двадцать с хвостиком…
Тогда это считалось круче, чем сейчас иной "Мерседес".
Его подслеповатые бесцветные глазки излучали такое умиление, что Фокин снова фыркнул, а Свиридов криво улыбнулся и снова устремил свой взгляд во двор.
…Вероятно, они не знают, к кому поехал Берг.
А то бы не "светились" так явно.
— Вы правы, — сказал Владимир. — Вас в самом деле вели и теперь пасут.
— Где? — привстал Фокин.
— А вон. Посмотри-ка на этого хлопца с эйнштейновским лбом. Милейший человек, судя по выражению лица. Да и вышагивает, как на параде. А вон и второй. В "Ауди".
Свиридов был прав.
Возле берговской машины с озабоченным видом прохаживался внушительного вида молодой человек в серой толстовке. Он посматривал по сторонам и то и дело пробегал взглядом по окнам девятиэтажки, в которой жил брат Свиридова, Илья.
А метрах в пятидесяти от свиридовского подъезда, в тени облетающего раскидистого вяза стояла столь же грязная, как берговская "Нива", черная "Ауди" с выбитой фарой, чуть помятым бампером и треснувшим лобовым стеклом, что придавало этому в принципе весьма приличному автомобилю довольно-таки затрапезный вид.
Из переднего окна с опущенным стеклом то и дело выглядывала массивная бритая башка с маленькими, узенькими, подозрительно блестящими гляделками.
Если этот классический мелкоуголовный типаж наивно полагал, что он похож на законопослушного папашу-обывателя, высматривающего из машины своего сынишку, то делал он это совершенно напрасно.
На его изборожденном озабоченными складками лбу, высоте которого позавидовала бы самая умная и высокоразвитая горилла из тропических лесов Экваториальной Африки, на всем его широком тупом лице были написаны напряжение и подозрительность.
