— И кто же научил вас этому ремеслу?
— Да никто не обучал. Что-то самое простое показал отец, а дальше сам научился.
Путник этому очень удивился:
— Знаете, любезный Йенс, в городе, откуда я приехал, нет ни одного такого замечательного мастера. Я рекомендую вам ехать в город и открывать собственное дело.
— Да я бы и рад, но у меня нет денег на открытие собственной мастерской.
— Вы знаете, а я могу вам помочь, на условии, что я стану совладельцем новой обувной лавки. Это не бескорыстно, но зато честно!
Юноша с гостем почти всю ночь сидели за столом и считали расходы и возможные прибыли. Получалось, что начав работать, Йенс сможет не только безбедно жить сам, выплачивать дивиденды соучредителю, откладывать деньги на развитие, но и покупать так необходимое матушке лекарство.
Утром Йенс уехал с новым знакомым в город — открывать сапожную мастерскую. А матушке он пообещал, что как только откроет мастерскую, то станет покупать и присылать ей лекарство. А когда подкопит денег и сможет купить дом, то вообще заберет матушку к себе в город. Так Йенс впервые в жизни далеко уехал из дома один, без родных и семьи.
Не все пошло так просто и гладко, как хотелось Йенсу. Под мастерскую удалось снять лишь маленькую каморку, где помещались только инструменты, материалы и рабочий стол. Места для кровати не нашлось, а еще спать мешал постоянный запах свежевыделанных кож и краски. Поэтому Йенс за окраиной города, в лесу, построил себе лачугу, и там ночевал. А все остальное время он проводил в мастерской и, не покладая рук, шил сапоги, ботинки и туфли.
Поначалу мало кто знал про его мастерскую, но вскоре весь город заговорил про нового мастера, и от заказчиков не стало отбоя.
Поэтому Йенсу приходилось работать без выходных все светлое время дня, и еще вечера с лампой прихватывать. Зато он регулярно покупал и отсылал матушке лекарство, и еще откладывал деньги на покупку нового большого дома. Такого, чтобы на втором этаже жить, а на первом заниматься любимым делом. Йенс мечтал о светлой, просторной мастерской, где он уже сможет нанять подмастерьев. А со временем, к ней можно и магазин пристроить. И вот в этот новый дом он и заберет матушку. Нельзя же привозить ее в такую убогую лачугу, где он живет сейчас: стыдно просто!
Однажды Йенс с рассветом шел в город, как вдруг увидел, что кто-то на поляне поставил силки, и в них попалась птица небывалой красоты. Каждое ее перышко сияло всеми цветами радуги, и казалось, что в силки попалась не просто птица, а сама радуга. Йенс пожалел бедную пленницу и выпустил ее из силков. Птица взлетела на ветку дерева и сказала:
— Спасибо тебе, добрый мальчик, что ты пожалел и спас меня!
Йенс этому очень удивился:
— Как, неужели птицы умеют говорить как люди?
— Нет, — ответила птица. — Это в награду за твою доброту я даровала тебе способность понимать язык птиц.
— Вот это да! Значит, я теперь и щебетать по-птичьи могу?
— Нет, говорить на языке птиц ты не умеешь.
— Так значит, птицы умеют человеческую речь понимать?
— Нет, не все. А я, как ты понял, не простая птица.
— А кто ты? Королева птиц?
— Нет, просто радуга, которую ты так часто видишь на небе после дождя. А теперь, еще раз спасибо тебе, и постарайся с толком воспользоваться моим даром. Прощай!
Птица с радужными перьями взмахнула крыльями, и, Йенсу показалось, что все краски в мире расплескались по поляне и смешались друг с другом. Все это разноцветье устремилось вверх и растаяло в утреннем небе. Йенс минутку постоял, провожая ее взглядом, и пошел к себе в мастерскую.
И теперь, каждые утро и вечер, проходя по лесу, он слышал и понимал о чем разговаривают птицы. Однажды Йенс возвращался домой и услышал, как воробьиха отчитывала своего совсем желторотого сына:
— Ты понимаешь, что вы с друзьями вели себя безрассудно?
— И вовсе нет, это просто весело, когда кровь леденеет, сердце замирает, а потом фрррр!
— А я тебе говорю, что это безрассудно и очень опасно! Вы большой стайкой залетали в гущу погибающего дерева, которое вот-вот упадет, ждали порыва ветра и треска, а потом разлетались!
— И ничего здесь опасного нет: мы сильные и ловкие, и мы успевали улететь.
