— У всех кровати двуспальные…
— Нет, не у всех.
— У меня именно такая. Боже, Фея, зачем устраивать из-за этого сцену?
— Сегодня ночью кто-то пытался пробраться в мою комнату…
— Это был не я, — поморщился Грегори. — У меня есть дела поважнее, чем глазеть на тебя через окно…
— Откуда ты знаешь, что он был за окном?
— Кто бы он ни был, вряд ли бы ему удалось разглядеть тебя через дверь. Успокойся, Фея. Возможно, все это тебе лишь привиделось…
— Ничего подобного!
— Повторяю, это был не я. Всю эту ночь я был в спальне у одной женщины…
— Какой женщины?
— Я не обязан тебе докладывать, — нахмурился Грегори.
— Значит, ты не можешь доказать, где был прошлой ночью, — заявила Фея.
— Мне это и не нужно! Фея, у нас были разногласия в прошлом, но ты уверена, что не придумала все это?
— Я никогда ничего не придумываю! Вчера ночью кто-то был за окном моей комнаты.
— Тогда тебе лучше поискать этого незнакомца в другом месте. Я слишком занят по ночам, чтобы тратить время на лицезрение твоего тела. К тому же, думаю, в нем нет ничего особенного.
Неужели Грегори прав, а она не в себе? Возможно, если бы это был единичный случай, она восприняла бы все спокойно. А сон? Что, если тот мужчина был на самом деле и прошлой ночью опять хотел проникнуть к ней в спальню? Надо увидеть Пита, только с ним она чувствует себя в безопасности.
Когда Фея приняла душ и переоделась, все ее страхи показались ей нелепыми. Впереди у нее вечер с Питом, и она не собирается больше думать о случившемся.
— Господи, у вас такой измученный вид! — участливо произнесла Мерил, входя в комнату к Фее.
— А вы, наоборот, вся сияете!
Мерил усмехнулась:
— Странно, но никакой тошноты по утрам. А Грейс чувствовала себя совсем плохо… — Мерил осеклась. — Боже, что я сказала?
Фея облизнула пересохшие губы.
— Но у Грейс не было детей, — прошептала она.
— Нет, но я написала в своей книге не обо всем, Потому что хотела, чтобы люди, которым вынесли страшный диагноз, не опускали рук и боролись за жизнь. Питер и так довольно страдал.
— Грейс потеряла ребенка?
— Да.
— Боже!
— Теперь вы понимаете, почему меня вчера так беспокоило поведение Питера?
— Мерил, когда вы сообщили Питу о своем ребенке? — дрожащим голосом спросила Фея.
— При всех было бы слишком жестоко, так что я вчера отдельно пригласила его к обеду. Он воспринял известие спокойно.
— Я никому не скажу. — Фея сжала руку Мерил.
— Вам ведь очень нравится Питер, правда? — ласково спросила Мерил.
— Я едва его знаю, — ответила Фея.
— Он сказал, что вчера ночью кто-то был за окнами вашей комнаты.
— Он проводил меня…
— Фея, Питер весьма привлекательный мужчина, ему всего тридцать девять, и он достоин начать новую жизнь. Кроме того, вы нам с Робертом очень нравитесь.
— Бессмысленно отрицать, что мы с Питом встречаемся, но вряд ли это перерастет в нечто большее.
— Питеру вы очень нравитесь. Вы первая женщина, которой он заинтересовался после…
— После Грейс, — продолжила Фея. — Это серьезная ответственность.
Мерил кивнула.
— Но он уже изменился с тех пор, как вы появились у нас, снова интересуется делами и сбрил эту ужасную бороду.
— Мне она даже нравилась, — улыбнулась Фея.
— Нет, это был просто ужас! Вообще-то я пришла не затем, чтобы выяснять про ваши отношения с Питером. Я хотела сказать, что полиция в курсе вчерашнего происшествия…
— Думаете, это было необходимо?
— Питер так считает. А насчет ребенка Грейс, не думайте, будто я не умею держать язык за зубами. Просто вы стали нам близким человеком, и я почти забыла, что вы можете быть не в курсе.
— Публика об этом знала?
— Нет. Грейс была беременна всего несколько недель, когда у нее обнаружили болезнь. Думаю, это известие и вызвало выкидыш.
— Бедный Пит, сразу два удара! Неудивительно, что он принял решение больше никогда никого не любить.
Фея вдруг поняла, что эта новость о ребенке, которого ждала Грейс, изменила ее отношение к Питу. Она поняла, что привело его в ее комнату накануне. Вчера она была ему по-настоящему нужна.
— Идешь ужинать? — спросила Норма, появившись в номере.
— Я думала, ты с нашим душкой режиссером.
— Сегодня он вел себя по-свински.
