Потом все отправились дальше, переходя от одной собаки к другой. Каждую собаку долго и внимательно разглядывали, стараясь понять все ее достоинства и недостатки. Завидев Фердинанда, псы приходили в раж – махали хвостом со скоростью двух тысяч махов в минуту. А те, у кого хвосты в детстве отрубили, испускали вздох отчаяния: "Ах, если бы у меня был хвост, вот бы я повилял!"
Фердинанд был необычайно сдержан и говорил очень мало.
Время от времени из его уст вылетало короткое, меткое замечание:
– Очень хорош. Очень хорош.
– Этот тоже весьма недурен.
– Эй, пинчер, не горбиться!
– Левое ухо выше!
– Хотел бы я быть хозяином этой легавой. Осенью мы бы вместе ходили на уток.
– Собака – это великолепно, не правда ли?
– Ты нравишься мне, малыш.
– Помни: костями объедаться нельзя.
– Как дела, фокстерьер?
– Знаете ли вы, что маленькие собаки едят гораздо меньше больших? Забавно, а?
– Привет, пудель! Если еще встретимся – вот устроим возню…
– До чего же ты хороша, боксерочка.
– Я считаю, блох надо истреблять всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами.
– Не лови хвост, болоночка, все равно не поймаешь.
– Если бы я вел другой образ жизни, я держал бы дома собаку, кто знает, может, и двух.
– Волк, не смотри на меня волком, можно подумать, что у тебя глаза косые.
– До чего ж хороша эта китайская болонка!
– Не чешись при людях!
– Не жила ли твоя мать когда-то в Белостоке?
– Браво! Браво!
– Хотел бы я быть овчаркой и пасти в горах стада. Вот жизнь.
– Не кажется ли вам, что слишком мало собак знает грамоту?
– Я был знаком с одним сен-бернаром, который весил ровно семьдесят восемь болонок.
– Ну-ка, вытяни лапу. Ой, кажется, ты ленишься делать по утрам зарядку, а?
– Дай я тебя поцелую, прекрасная доберманка.
– Если б у людей был острее нюх, собакам жилось бы куда лучше.
– Хвост, хвост, мой друг!
– В псарне у французского короля Людовика XII была такая борзая, которая могла гнать одновременно двух зайцев, убегавших в разные стороны.
– Привет, такса!
– Умная собака не тявкает про запас, помни это.
– Серый спаниель, ты неотразим.
– Хо-хо-хо!
– Один лучше другого!
– Современная собака не должна бояться самолета: самолет не кусается.
И так далее, и так далее…
Сопровождающие Фердинанда члены комитета только рты открывали от изумления.
Впервые им пришлось иметь дело с человеком, который знает о собаках абсолютно все, знает больше, чем они все вместе взятые.
– Н-н-н-не-в-в-вероят-т-тно! – не удержался председатель.
– Может быть, назначить его главным судьей выставки? – предложил шепотом вице-председатель.
– Ох, разбирается! Ох, разбирается! – поддакнул скороговоркой казначей.
– П-п-п-предложите ему, п-п-пожалуйста, – попросил вполголоса председатель секретаря.
Секретарь подошел к Фердинанду и сказал:
– От имени комитета мы просим вас дать свое согласие быть главным судьей на выставке. Через часок мы устроим конкурс на самую красивую собаку. Нам будет очень приятно, если это дело возьмет в свои руки такой замечательный специалист, как вы.
Фердинанд скромно потупился.
– Что вы, какой я специалист… просто любитель, вот и все. Дело в том, что я с малых лет люблю собак, мне приходилось часто иметь с ними дело. Не знаю, достоин ли я…
– Трудно представить себе более достойного! – воскликнул секретарь.
– Трудно! – подтвердил вице-председатель.
– Трудно! – поддакнул казначей.
– Т-т-т-трудно! – крикнул после всех председатель, который, впрочем, открыл рот первым.
– Ну что же, не остается ничего другого, как принять ваше предложение, – сказал Фердинанд. – Я согласен.
– Браво! Браво! Браво! – закричали наперебой члены комитета.
Когда начался конкурс Фердинанда усадили на почетное место в специальную ложу.
