Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 93
Но эти воззвания были гласом вопиющего в пустыне. Едва только обстоятельства переменились и борьба английского и французского короля (Августа и Людовика VIII) склонила весы на сторону последнего, а аристократия примкнула к английскому королю (Иоанну Безземельному и Генриху III) и Молеон стал ревностным противником французского короля, как Рошель стала переходить на сторону Франции. Правда, Молеон явился в Рошель с войском, заперся в городе и 18 дней выдерживал осаду, но раздоры в среде горожан, их желание подчиниться французскому королю принудили его сдаться[829]. Велика была радость рошельцев, когда французский король вступил в город. «Мы приветствуем, — говорили их депутаты, — событие, возвращающее нас нашим старинным владетелям»[830].
С этого времени Рошель является верною поддержкою французской короны в западной Франции. Аристократия окончательно теряет Рошель, и ее раздражение против нее становится так сильно, что Савари де Молеон (во время всеобщего восстания дворян в малолетство Людовика IX) собирает войска с целью разрушить Рошель[831].
Таким образом, в течение только одного столетия успели вполне проявиться существенные черты характера рошельцев, их вражда и недоверие к аристократии, их стремление стать на сторону той из борющихся сторон, союз с которою дает большие выгоды.
Действительно, благодаря постоянной борьбе Англии и Франции и выгодному и важному положению Рошели, — что отлично понимали обе борющиеся стороны, — на Рошель со всех сторон сыпались всякие милости в виде привилегий, постепенно создавших из Рошели независимое государство. Еще в 1119 г. Элеонора дала городу хартию, по которой права самоуправления упрочивались за городом. В течение XIII в. рошельцы уже сами выработали свое управление. Они были тогда уже чрезвычайно сильны и богаты. Разрушение Шателиона, постоянные войны в Сентонже, привлекали сюда громадную массу народа. Город увеличивался все более и более, а вместе с тем увеличивались и его торговые предприятия. Корабли рошельцев заходили даже и в Левант. В городе было уже много чрезвычайно богатых купцов, и роскошь, ненавистная в других городах области, сделалась здесь обыкновенным явлением[832].
В руках этих купцов и сосредоточивалось главным образом управление городскими делами. Чернь была отстранена от управления городом[833]. Из среды купцов избирался городской совет, состоявший из 24 эшевенов (scabini) и 75 пэров (pairs). Он заведовал всеми делами общины, гражданскими и уголовными, равно как и делами политическими во всех тех случаях, когда того требовало положение дел. Его юрисдикции подлежал не только город, но и целый округ с прилегающими островами. Из своей среды они избирали трех кандидатов, представлявших сенешалю или королю, который мог назначить любого из них мэром. По большей части выбор падал на того, кто был более всего излюблен общиною, и право короны составляло в этом случае простую церемонию. Мэр был верховный глава города и вместе председатель совета. Он пользовался большими правами и мог казнить смертною казнью преступников. Его личность была вполне огражден от всяких оскорблений, но он не мог оставаться в должности мэра больше года и тогда только, по истечении своего полномочия, подлежал суду наравне со всеми остальными членами общины[834].
Члены совета и мэр пользовались правами дворянства, и значение, приобретенное ими, было так велико, что часто соседние дворяне предлагали себя в кандидаты на звание мэра или эшевена.
Среди постоянных волнений, при полном почти отсутствии центральной власти, права общины не могли остаться мертвою буквою. Горожане сами должны были ведать все свои дела, заботиться о своей безопасности. Войны Англии и Франции представляют для них широкую арену в этом отношении, а желание королей обеих стран заручиться помощью Рошели расширяет все больше и больше их права, увеличивает их привилегии. Эдуард III английский, Иоанн, король французский, наперерыв, друг перед другом заискивают у рошельцев. То освобождают они Рошель от всяких податей и повинностей[835], то предоставляют ей право свободной, беспошлинной торговли на всем пространстве своего королевства
