Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 60
Действительно, до мира в Лонжюмо мы на каждом шагу наталкиваемся на факты, показывающие, как велика была сила религиозного фанатизма среди гугенотов. Менее чем за год До мира, в сентябре 1576 г., совершено было знаменитое избиение католиков в Ниме, известное под именем Michelade.
В 1563 и 1564 гг. правительство должно было принять решительные меры против распространения брошюр и афиш, в которых обнаружились со страшною силою фанатизм и нетерпимость, и которые подбрасывались даже в комнаты короля и его матери. «Если вы не прогоните от себя всех папистов, — писал неизвестный автор в одном из таких подметных писем, — то мы убьем и вас (королеву-мать) и вашего д’ Обеспина[474]. В армии религиозное влияние сохраняло силу, церковная дисциплина продолжает действовать, а для солдат и «пионеров реформатской церкви» сочиняются еще молитвы[475]. Напротив, после 1568 г. такие события, как Michelade, встречаются реже и совершаются в незначительных размерах, а о брошюрах с религиозным содержанием нет и помину. Религиозный фанатизм в прежнем смысле остается принадлежностью одних пасторов, миряне хотя и стремятся «chaser tous ces papaux»[476], но не заявляют уже ничего подобного прежним тенденциям: они более заняты политическими вопросами.
С каждым годом становится все заметнее перемена в настроении гугенотов. Новая война, начатая в 1569 г., обязана своим возникновением гораздо более политическим причинам, чем религиозным. Ее начинает дворянство, вожди которого должны были спасаться в Рошель от убийц, подосланных властью; ее поддерживают города, данные гугенотам как places de sûreté, и поддерживают главным образом потому, что обязательство сдать их власти нарушает их привилегии, в силу которых королевские гарнизоны не могут вступать в город и занимать его цитадели.
Такое изменение было вполне естественно. Роль религиозного влияния как главного двигателя или, правильнее, учителя борьбы, была покончена, так как и знать, и города обнаружили уже в достаточной степени свои способности к борьбе с властью. Доктрина о сопротивлении, проповедуемая церковью, успела пустить глубокие корни: гугеноты уже дважды брались за оружие против власти. Далее, пасторы провели до конца доктрину Кальвина о сопротивлении власти. Еще в 1566 г. в одном памфлете, приписываемом пастору Розье, доказывалось, что «позволительно убить короля или королеву, сопротивляющихся реформе»[477]. А кальвинисты стали все более и более убеждаться, что не одни только Гизы — главные виновники злоупотреблений и преследований, что король и особенно королева-мать также стремятся к уничтожению кальвинистов.
Действительно, чем сильнее разгоралась война, тем яснее выступали на сцену чисто политические интересы, проявлявшиеся вначале как стремление получить доступ ко двору и захватить в свои руки управление страною, тем все больше и больше привлекала она недовольных в ряды гугенотской партии. Им мало было дела до того, одержит или не одержит верх кальвинизм как религия, будут или не будут ограждены личности пасторов. Они присоединялись к кальвинистам и вели борьбу с правительством или потому, что их постигла неудача при дворе, или вследствие соперничества с каким-либо сильным представителем знати вроде Гизов, или, наконец, в силу стремления поддержать права знати вообще. С другой стороны, и в среде тех, кто искренно защищал дело кальвинизма, кому были дороги его успехи, начинали высказываться иные стремления, чисто политические, все более и более проявлявшиеся наружу. Проповедь кальвинизма о сопротивлении королю в области религии, агитация, производимая пасторами в пользу вооруженного восстания, подготовили умы к расширению сферы сопротивления, и знать, как и горожане, стали, хотя еще слабо и нерешительно, высказывать несколько иные наклонности. Упорство, с каким власть поддерживала католическую партию и папизм, все более и более отчуждали гугенотов от короля и ослабляли в них чувство уважения к власти. Были уже и такие личности, преимущественно из среды знати, которые желали избрать королем принца Конде и даже выбили в его честь медаль с надписью: Le roi des fidellesi
