Судьба обходилась с лучшими из них самым суровым образом, и они менее всего могли быть названы ее баловнями. Но при тех суровых принципах, при той страшной нетерпимости к чужим мнениям, которою они отличались и которая не давала им возможности вступать в сделки с общественною совестью, эта неблагосклонность судьбы давала им преимущество, имеющее большое значение в такие годины испытания, какою было для них 24 августа. Сосредоточенные главным образом в городах севера и преимущественно центра Франции, в городах вроде Орлеана и Буржа, университеты которых привлекали многочисленных слушателей и служили пунктами, откуда выходили важнейшие деятели религиозного движения, они не играли здесь той второстепенной роли, на которую были осуждены те, кто действовал в их духе на юге и в Рошели, где политические интересы, борьба из-за власти и влияния уже до резни стали выступать на первый план, но зато были осуждены, несмотря на все свои усилия, на всю ту ревность, которую они обнаруживали в пользу обновления церкви и нравственности путем водворения в жизни мрачных принципов кальвинизма, заковывавших жизнь в заранее определенные, узкие рамки, видеть, как все более и более усиливавшийся фанатизм католической партии отнимал у них шаг за шагом приобретенную усилиями почву, как гибли их единоверцы под ножами их религиозных противников, как переходили более слабые в католицизм и поклонялись идолам. Борьба, которую им приходилось выдерживать, так сказать, на своих плечах, была ужасна. Им приходилось, употребляя выражение Бониана, идти по дороге, едва приметной во мраке, по дороге, которая бежит у самого отверстия горящей пропасти, извергающей свое пламя, чтобы устрашить удальца, среди ловушек и западней, которые погубили и искалечили уже многих. Очень многие из них вышли целы из этой долины смерти, и пред ними вдали виднелась светлая и плодоносная страна, и они, твердо уповая достичь ее, остались непоколебимы в своей вере, несмотря на всю громадность грозившей им опасности. То были личности, закаленные в борьбе, готовые перенесть все для защиты своих излюбленных верований и менее всего способные на уступки, на сделку с тою властью, которая карала их за их убеждения. Много раз приходилось им выносить удары судьбы, но они и не думали оставлять те местности, в которых впервые проповедано было слово истины. Варфоломеевская резня, менее всего ожидаемая ими и нанесшая им наиболее сильный удар, заставила их переменить свой образ действий. Они увидели ясно невозможность отстаивать дело религии в прежних центрах своей деятельности и решились бежать. Эмиграция совершалась ими в обширных размерах, но значило ли это, что они опустили руки, отказались от надежды действовать во Франции? Они не были личностями, способными на это. Правда, многие из них ушли за границу, но значительное число осталось во Франции. Резня в Орлеане, Жиене, Шарите. Бурже, Сомюре, Монтаржи и других городах вынудила их искать спасения в бегстве; но не одна трусость служила к этому поводом. Оставляя родные пепелища, они имели ввиду город, на который они возлагали все свои надежды, за стенами которого они думали найти безопасное убежище, под защитою которого им казалось возможным сопротивляться. Поодиночке и толпами бежали они по дорогам, ведущим в эту твердыню. Окровавленные, полуживые, полуодетые, без средств, оставляя свое имущество в жертву убийцам, перелазили они ночью через городские стены[1022], спасаясь от той нравственной смерти, которой подверглись по слабости те, кто отправился к мессе, предпочитая лучше перенесть всевозможные лишения и страдания, чем загрязнить свое незапятнанное имя, погубить свою душу соприкосновением со скверною идолослужения, унося с собою ту энергию и решимость, ту ненависть к преследователям, которую внушает беззаветная преданность своим убеждениям.
Город, в который они уходили, был избран ими вполне сознательно. Не прошло еще и четырех лет с того времени, как Сансерр геройски отразил нападение Ла-Шатра и заставил его снять осаду, несмотря на всю его энергию, на многочисленность пушек, пробивших не в одном месте бреши. Слава подвигов жителей Сансерра облетела всю Францию, и торжество их было хорошо известно гугенотам. Но им было известно и то, что гора, на которой он расположен, чрезвычайно крута, обрывиста, почти совершенно недоступна, что город защищен стенами и замком, построенным на самой вершине горы
