Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст - страница 37
Перечень болезней 1944 года иллюстрирует не только тяжесть физической эксплуатации людей, имевшей место в ГУЛАГе, но и сами способы этой эксплуатации больных на каждой стадии их изнурительных заболеваний. Вопрос заключался не в том, должен ли заключенный с сердечными заболеваниями, астмой или туберкулезом отправляться на работы. В большей степени врачебно-трудовые комиссии лишь оценивали степень прогрессирования болезни и, придерживаясь перечня, относили больных заключенных к соответствующей категории трудоспособности. Заключенные с общим нарушением питания (пеллагра, острая дистрофия или недоедание), нуждавшиеся в лечении, считались работниками легкой третьей категории, в то время как инвалиды четвертой категории (острое недоедание) считались неизлечимыми или нуждавшимися в многомесячном лечении. Заключенных со злокачественными опухолями без признаков метастазирования причисляли к «легким» работникам третьей категории, а имевших прогрессирующие или неоперабельные формы – к инвалидам четвертой категории. Так или иначе, и в итерации 1944 года, и в версии 1930-х годов категории физической трудоспособности зависели не от болезни, а от степени ухудшения здоровья заключенного.
Трудовые классификации ГУЛАГа отражали этапы ухудшения физического состояния, причем каждая категория сопровождалась определенными словами и фразами. Например, с точки зрения заболеваний средний физический труд считался приемлемым при «отсутствии изменений в патологии» или при «отсутствии выраженных объективных признаков и дисфункций». Легкий физический труд подразумевал такие понятия, как «умеренные нарушения» и «подлежащий лечению». Последняя инвалидная классификация относилась к заключенным, имевшим самые мрачные прогнозы, и включала в себя термины «неизлечимый», «требующий длительного специализированного лечения», «устойчивая потеря трудоспособности», «сильно ограниченная или полная потеря трудоспособности», «устойчивое и глубокое функциональное нарушение», «полная потеря движения» и «четко выраженная дисфункция». Кроме того, повторяющиеся понятия, обозначавшие категории среднего, легкого и инвалидного труда, также применялись и к описанию состояния заключенных, назначенных для выполнения тяжелых физических работ. Таким образом, очевидно, что заключенный мог иметь любую болезнь или недуг и назначаться при этом на выполнение тяжелых работ до тех пор, пока у него не проявлялись явные функциональные нарушения или четко выраженные симптомы. Проводимые медицинские обследования в большей мере касались функциональности заключенных, а не вопросов здоровья и служили лишь для осмысления их физического состояния.
Кроме того, медицинские учреждения ГУЛАГа функционировали в крайне стесненных условиях. Существовала хроническая острая нехватка врачей, медикаментов, медицинских инструментов и дополнительных пайков для больных. Множество лечащих медработников сами являлись заключенными и находились под сильным давлением администрации, призванной привлекать к работам весь лагерный контингент. От лагерной администрации требовали соблюдения практически невыполнимых квот на больных и неработающих заключенных, а врачей обязывали назначать своих же сокамерников на самые напряженные виды работ для максимального задействования рабочей силы. Руководство ГУЛАГ НКВД рассчитывало, что коэффициент трудового использования заключенных в основной работе лагеря должен составлять не менее 70 %. Такие квоты, наряду с высокими производственными целями (рис. 2.1), заставляли врачей назначать слабых и истощенных заключенных на выполнение тяжелых физических работ, что только ухудшало их состояние. В саму систему встраивалось давление, требующее пересмотра классификации заключенных в пользу более тяжелых категорий физической трудоспособности. Эти категории не просто присваивались единожды, после чего вопрос закрывался, а постоянно пересматривались и переоценивались
