У Сыча дрогнули губы. Почему-то стало жалко и тетку Варвару, и себя, и избу, которая снова останется с голыми стенами, с грязным полом, где больше не появится теплого ароматного запаха жареной картошки…
Сыч вскинул глаза на тетку Варвару, на ее худые, жилистые руки, на грустные голубые глаза. Он очень удивился, что у нее такие чистые, голубые глаза, из которых сейчас одна за другой выкатывались крупные слезинки. И почему он был уверен, что она злая? Видно, ей просто надоел вечно пьяный отец и он, Сыч, бездельник, шатающийся по улицам. И снова жалость резанула сердце Сыча. Что теперь будет в доме без тетки Варвары, как они будут жить с отцом? Ведь они не умеют ни постирать, ни сварить, да и варить-то, пожалуй, снова не из чего будет.
– Теть Варя, не уходите…
Но тетка Варвара только глубоко вздохнула и еще ниже опустила голову. Потом, когда за окном совсем стемнело, она встала, порывисто обняла Сыча, несколько раз пригладила его волосы жесткой ладошкой.
– Прощай… Федюнька. Не поминай лихом…
И ушла с узлом в темноту. А Сыч стоял, глядя на захлопнувшуюся дверь. Зашевелился отец, всхрапнул, сел. Но сидел недолго. Бессмысленно обвел глазами комнату и снова свалился набок.
Сыч вышел на кухню, кинул на лавку старый отцовский полушубок, вместо подушки свое пальтишко и лег. Но сон не шел. Мысли так и прыгают то к тетке Варваре, то к сегодняшней встрече с Андрюшкой Шустовым. «А Ваня-то Тузов неплохой малый, – приходит вдруг новая мысль. – Совсем как девчонка. Такого обидеть каждый может…» «Какой-то гад украл велосипед», – снова слышится голос Андрюшки. «Ишь ты: гад! Крепко сказал! А велосипед, конечно, жалко. Хороший велосипед».
Почему же так неожиданно взволновала его встреча с Андрюшкой, бывшим товарищем? Почему так обеспокоила его беда чужого мальчишки? Дело в том, что велосипед-то у Вани Тузова украл он, Сыч, вместе с Зайцем и Жмырем.
Ночные страхи. Котька властвует. Горсть земли, которую пришлось съесть. Однажды утром. «Вот оно – началось!» Тетя Глаша развязывает узелок
Гнетущая тревога овладела Яшкой. Думал: попади к нему в руки такое красивое пневматическое ружье – будет самым счастливым человеком. Но вот «воздушка» уже три дня у него, а счастливым он себя никак не может считать. Даже радости, хотя бы слабой искорки, и той нет. Связало Яшку это ружье по рукам и ногам. Где ни ходит, что ни делает, а в голове одно: не узнали ли дома о пропаже денег, не украл ли кто его «воздушку».
Купив у Жмыря ружье, Яшка побоялся нести его домой. Решил спрятать понадежней в каком-нибудь укромном месте, пока пройдет буря из-за кражи денег. А потом, когда все уляжется, он принесет «воздушку» домой. Если мама и папа спросят, откуда появилось ружье, скажет, что товарищ дал пострелять, или еще что-нибудь придумает.
Долго Яшка искал подходящее место. Наконец нашел его на пустыре, в густых зарослях полыни. Он вырыл глубокую продолговатую яму, выложил дно и стенки кирпичами, чтобы не проходила сырость. Потом обмотал ружье тряпьем и бумагой и засыпал в яме. Засыпал так, что даже настоящий сыщик не нашел бы Яшкин тайник. Хоть и надежно спрятано ружье, а покоя нет. Особенно ночами. Проснется вдруг в глухой ночной час и думает: а что если кто-то подсмотрел, как он рыл тайник, а что если ружье уже украли? И не спит до самого утра, а утром, чуть свет, бежит на пустырь. Никому не говорил про ружье, а где спрятано, даже Котька не знал.
Котька! Вот самое страшное для Яшки. Котька единственный, кто знает о том, где Яшка взял деньги. Он в любой момент мог разболтать об этом, и тогда Яшка пропал. Котьку все время приходится умасливать, а он наглел с каждым днем: то ему принеси пирожков, которые всегда пекла тетя Глаша, то дай ему три копейки на газировку. Яшка, нечего делать, хоть и с трудом, но выполнял требования. Котька прямо-таки упивался властью над Яшкой. В последнее время он, как только увидит Яшку, сразу начинает приставать:
– Где твое ружье, Яшка? Почему не выносишь?
Яшка хмурился, молчал, а Котька, как назойливая муха, лип к нему.
– Давай постреляем. Страсть как охота! На пустыре воробьев видимо-невидимо. Голуби прилетают. Давай поохотимся?
