Я надеялся, что инстинкты ошибаются, но с Перри они никогда не ошибались. Казалось, у нас была, хоть и безумно звучит, связь.
Я убежал от туалета и пробился через толпу к двери. Снаружи люди курили, их тошнило, они целовались. Перри там не было.
— Черт, — выругался себе под нос я и вернулся внутрь, стена пота и жара ударила по мне.
Я огляделся снова и заметил, что два гада, следящие за ней, пропали. Все во мне снова сжалось. Плохо дело.
Плохо, плохо, плохо, плохо.
Я заметил знак выхода сзади и другую дверь и пошел сквозь толпу. Одолженная шляпа упала по пути, но я не собирался забирать ее.
Я вырвался из двери и очутился в тихой ночи, звуки бара угасли, когда дверь за мной закрылась.
Но, черт.
Погодите.
Я услышал звуки из-за грузовика.
Я увидел. Ох. Я увидел ноги. Поношенные пыльные ботинки Перри.
Мое сердце сжалось, гнев пульсировал в венах со скоростью света. Чувство было жестоким. Я закрылся от всего, кроме отмщения.
Я не мог даже думать. Я медленно пошел к грузовику. Я заметил лопату и другие инструменты и быстро схватил ее. Скрежет металла о металл выдавал, и у меня оставалось пару секунд на удар.
Я выскочил из-за угла и опустил лопату, словно молот. Она врезалась в лицо уродливого подонка, и он отлетел в сторону.
И тогда я увидел Перри под ним. На ее руках была кровь, в ее глазах была жизнь.
— Перри! — закричал я. Я подбежал к ней, рухнул на колени рядом. Я прижал ладони к ее щекам, видя, как ей больно. Она все еще была в одежде, но, судя по расстегнутым штанам и крови на животе…
Я едва смог выдавить слова:
— Ты ранена?
Она покачала головой. Уже что-то. Я просунул под нее руку и осторожно поднял на ноги.
— Я тебя держу, — прошептал я, а потом вспомнил второго парня. — Он был один?
Она промолчала, но я уже слышал хруст гравия, видел, как ее глаза стали круглыми. Я развернулся, не думая, не планируя, и замахнулся лопатой на обидчика.
И я попал по второму парню, его лицо оказалось под лопатой, врезавшейся в него с хрустом. Он отлетел на землю.
Я не помнил, что случилось дальше. Что-то во мне, что я пытался держать на глубине, вырвалось. Оно охватило мое тело, и я мог думать только о желании убить этого гада. Этого зверя. Это чудовище. Я хотел вырвать его сердце и съесть на его глазах за то, что они сделали с моей Перри.
Я не вырвал его сердце, но лопатой бил. Только крик Перри, ее просьба остановиться дала мне понять, что это бесполезно. Он был повержен. Она нуждалась во мне.
Я бросил лопату и побежал к ней. Она едва стояла, ее глаза закрывались. Я терял ее.
— Перри! Держись! — закричал я и поймал ее. Она обмякла в моих руках. Я прижал ее к плечу, нашел в себе силы (она была маленькой, но грудь, блин, весила немало) и понес ее к двери.
А потом выбежал Берд, а с ним Макс и Руди с фонарем в руке.
Один взгляд на Перри и козлов на земле, и они поняли, что делать.
Меня провели сквозь толпу в кабинет Руди.
На нас смотрели пьяные клиенты, но никто не тревожился. Только любопытство. Может, ночами тут часто носили окровавленных женщин. Я бы не удивился.
К счастью, как целитель, Руди полагался не только на цветы и трюки. У него были шприцы, склянки, антибиотики и прочие предметы под столом.
Он убрал все со стола, и я опустил туда Перри. Он задрал ее футболку. Рана у ее пупка… мою кожу покалывало. Зверь снова хотел выбраться из меня.
Я пытался следующий час совладать с гневом. Пришел полицейский, Максимус пошел показывать ему, где были парни. Я не мог туда идти. Я бы добил их. Они заслуживали смерти, но не так.
Когда Перри залатали, мы отнесли ее бессознательное тело в джип и осторожно опустили на заднее сидение. Я надеялся, что покачивание и шум машины разбудят ее, но то, чем ее накачали (Руди сказал, что признаки были), было слишком сильным. Она была здесь, но не здесь. Я хотел, чтобы она была здесь. Я хотел, чтобы с ней все было в порядке. Она нужна была мне.
Мы привезли ее в дом, Уилл тут же всполошился. Все были на взводе, злились, хотел ответов и правосудия. Как и я, но мне нужно было сначала позаботиться о ней.
Я один принес ее в спальню. Я хотел уложить ее на кровать, но она начала издавать звуки. Давиться. Ее тошнило.
