М а р к у. Ты решил прочесть нам лекцию?
И о н. Нет. Просто хочу обратить ваше внимание…
М а р к у. Зачем тебе присутствовать на собрании? Ты же знаешь — я не виноват.
И о н. Во-первых, мне нравится участвовать в работе собрания и отныне я стану присутствовать на всех заседаниях. Во-вторых, хочу полюбоваться, как ты будешь выглядеть, когда знаешь, что не виноват, а люди будут утверждать обратное.
К р и с т е с к у. На самом же деле никто так не думает. Пустая формальность… не больше. Он не виноват. (Входит в зал.)
И о н (идет за ним). А если виноват?..
КАРТИНА ВТОРАЯ
Дома у Марку. И о а н а и П е т р у разговаривают.
П е т р у. Пальцев мне не жалко, жалко, что не смогу играть на гитаре. Мне ведь их не целиком отхватило, а только кончики. Будто подстригли… Работать такой рукой можно, а вот ласкать женщину — вряд ли… Хотя, может, и привыкну. Но на гитаре бренчать не смогу… Иоана, я когда-нибудь просил тебя вспоминать обо мне каждый день в пять часов?
И о а н а. Нет.
П е т р у. Значит, я тебе не лгал. У меня есть такая тактика — когда я вижу, что у женщины голова домом не занята, я ей говорю: завтра в пять часов подумай обо мне хотя бы пяток минут. А я вспомню о тебе. Все это ложь. Я о ней, конечно, не вспоминаю.
И о а н а. А женщинам это приятно, и они думают о тебе… Как важно знать, что кто-то целых пять минут думает о тебе.
П е т р у. Да, с моей стороны это чистое надувательство. Зато я делал их счастливыми… Иногда! Пять минут счастья! Разве мало? Любовь без обмана — не любовь… Самая капелька лжи — она, как перец, обостряет вкус. Женщину можно покорить комплиментами и мороженым.
И о а н а. Какой ты забывчивый, Петру… Мне ты тоже покупал мороженое.
П е т р у. Значит, и тебя я просил думать обо мне хотя бы пять минут в день!
И о а н а. Каждый день в пять часов.
П е т р у. Надеюсь, ты не думала…
И о а н а. Думала.
Звонок в дверь.
П е т р у. Кто это? Марку?
И о а н а. Почему ты дрожишь? Ты же ни в чем не провинился…
П е т р у. Знаешь, как обычно бывает — не виноватый может стать виноватым. А мужья выбирают последнее…
Звонок.
И о а н а. Он на собрании, вернется поздно. Наверно, кто-то из знакомых…
П е т р у. Я бы не хотел, чтобы меня застукали.
И о а н а. Ладно, иди туда…
Петру проходит в соседнюю комнату.
Иоана открывает дверь. Входит С и л ь в и я.
С и л ь в и я. Не могу сидеть одна… Собрание никак не кончится. Уже три часа… Я беспокоюсь за Иона, один бог знает, что он может выкинуть…
И о а н а. Беспокоишься? Выходит, любишь его?
С и л ь в и я. Не знаю, не думаю… Этот человек еще одной потери не переживет. Я должна быть очень уверена в себе, в своем чувстве, чтобы… Ты одна в доме?
И о а н а. Конечно. Почему ты спрашиваешь?
С и л ь в и я. Хочу кофту снять — жарко… Летом я дома голая хожу… Когда одна. Голой не так жарко… (Устраивается со всеми удобствами.) У твоего мужа есть ключи?
И о а н а. Нет. Он их потерял, так что будет звонить, когда придет, не беспокойся…
С и л ь в и я. Я тебя никогда не спрашивала, как ты вышла за него замуж?
И о а н а. Я его любила… Ион злится на меня, но он не прав. Он действительно любил меня, но был ужасно скучный… Серьезный такой. Он уже дважды был на «стажировке», как он это называл, и все торопился наверстать упущенное. И снова влипал в какую-нибудь историю… Он собирался закончить лицей и поступить на истфак. А мне хотелось гулять… После работы бегала на танцы… Я обожала танцы и легкую атлетику. Тогда я и познакомилась с Марку. Нас Ион познакомил. Марку тогда считался лучшим бегуном на дистанции четыреста метров с барьерами. Думаю, в масштабах страны… Выиграл отборочные соревнования… Мы с Ионом пошли на стадион посмотреть, как он тренируется. Казалось, что он летит над барьерами. Потом он забросил легкую атлетику, стал руководить гимнастической секцией на комбинате… Раз-два, раз-два… Я тоже не вышла в финал по области, растолстела, научилась хорошо готовить… Что делать — молодость не длится вечно. А Ион озлобился, стал ругаться, как извозчик, плюет на все, пьет… Когда я вижу его, стараюсь обойти стороной… На днях он стал измываться надо мной в самом центре города, тыкал пальцем, хихикал… Он чокнутый, я боюсь его. Он рычит, как бешеная собака…
