И о н. А может, ты сам себе надоел. Разве ты не знаешь — мы видим свои рожи отраженными в других, как в зеркале? Какие мы на самом деле, мы видеть не можем, разве только другие расскажут нам, какие мы есть… Так что ты на меня громко не кричи и не плюй в мою сторону — в себя угодишь.
М а р к у. Зачем ты сказал, что я невиновен, ведь я же унес этот спирт? Зачем ты вступился за меня? Чтобы унизить, поиздеваться…
И о н. Клянусь, я выступил из честных побуждений.
М а р к у. Ничего подобного. Ты захотел преподать мне нравственный урок, в отместку за то, что я жестоко осудил тебя в свое время. Зачем ты разыгрываешь из себя великодушного? Ты же меня в магазине не видел, зачем же вылез с защитой? Тебя же там не было.
И о н. Вот тебе прямое доказательство того, что ты совсем потерял голову — ничего вокруг себя не видишь. Я там был.
М а р к у. Но я невиновен, так и знай, я никакого спирта не воровал!
И о н. Знаю.
М а р к у. Тогда за что меня наказали? За что дали выговор с занесением в личное дело?
И о н. Это же простая формальность, компромиссное решение…
М а р к у. А я не могу с этим смириться! Я не виноват! И не хочу идти на компромиссы!
И о н. Ну еще бы, ведь это касается тебя лично. А когда это касалось других, почему тогда ты был глух? Ах, компромисс за ваш счет вас не устраивает… Оказывается, вы не виноваты? А я! Разве я был виноват?
М а р к у. Зачем же ты выступил в мою защиту?
И о н. Жаль, что тебя наказали сегодня, когда твоей вины нет и никакого спирта ты не крал… Но вообще-то поводов для наказания ты дал более чем достаточно. И за эти отрезанные пальцы кто-то должен держать ответ, и за годы, которые я провел «на водах, в санатории»…
М а р к у. Мне надоели твои вопли! Оставь меня в покое! Я всю жизнь был честным человеком.
И о н. Ты не был честным, ты был жалким и робким, как муха. Ты когда-нибудь слышал про птицу-муху — колибри? Это единственная из птиц, которая летит назад, понимаешь, может летать назад… Вот так же и ты — летишь назад, а сам считаешь себя честным и независимым. Какая же это независимость, если ты не несешь ответственность за его пальцы?
М а р к у. Ну что ты мне все время его пальцы тычешь? Разве не его я застал здесь с моей женой?..
И о н. А ты бы у нее об этом спросил. Ну спроси! Спроси!
М а р к у. Неужели ты не понимаешь, что мне стыдно?! Да еще при тебе… Позор! И все по их милости…
И о н. Снова трусишь! Боишься спросить… Лучше сделать вид, будто ничего не произошло. Почему ты не схватишь Иоану за волосы и не подметешь ею пол?
М а р к у. Я прощаю ее…
И о а н а. Выставил нас всех на посмешище, а потом простил… И думаешь, осчастливил меня?
М а р к у. А мне каково? Застать тебя здесь с этим?..
И о а н а. Наконец-то ты стал задавать вопросы. А почему же ты ни о чем не спросил, когда вошел в дом? Потому что для тебя история со спиртом и что о тебе говорили гораздо важнее, чем я… Только ты, твои дела имеют значение… А я могу сдохнуть… Или делать все, что мне взбредет в голову, ведь я для тебя — ничто, ты меня заранее прощаешь… Подумай, может, и ты в чем-то виноват?
М а р к у. Конечно. Так уж ведется. Муж застал свою жену с другим — значит, он во всем и виноват! Не заглянул ей в душу, не бренчал ей на гитаре… Мужья всегда виноваты. А ты — ни при чем? Ты — жертва. И даже этот, с гитарой, тоже ни при чем…
И о а н а. Петру — клоун, трещит без умолку и считает себя интеллектуалом. Думает, все женщины от него без ума. Он как мотылек, этот смазливый футболист…
М а р к у. Зачем ты с ним спуталась, тебе что, именно футболиста не хватало?
И о а н а. Не хами, Марку. Может, я и полюбила бы его, если бы не поняла, кто он есть на самом деле… Мотылек, ей-богу, белая бабочка.
И о н. Бабочка-капустница — они всегда белые…
И о а н а. Ступай, Петру. И запомни: ты смешон…
И о н. Иди, парень, разве ты не видишь, что здесь разыгралась отвратительная сцена. Уходи к чертям, не медли, докажи, что ты можешь быть мужчиной, а не бабочкой. Хоть на прощание докажи.
П е т р у. Исчезаю, но учтите, я ни в чем не виноват. Иоана, ты ведь хотела, чтобы мы поженились. Тогда бы ты не считала меня бабочкой!
