В сегодняшнем мире, задрюченном электронной изощренностью, каждая птичья тушка для меня не просто бесценный атрибут одной из самых древних и славных наук, она с каждым годом ― все более значимый элемент целой культуры традиционных зоологических исследований. Дай Бог, чтобы и через сто лет эту тушку кто‑нибудь уважительно вынул из коробки…
Вспомнил про музей и про коллекции, неожиданно наткнувшись на полке в ВИРе на случайно попавшую туда очень старую публикацию по птицам Туркмении. Порой ведь трачу в Москве неделю, чтобы найти маленькую заметку, опубликованную много лет назад где‑нибудь в провинции небольшим тиражом, но раз за разом ощущаю, что каждый описанный давным–давно факт приобретает особый вес уже одним тем, что он дошел до нас через десятилетия.
Все‑таки Михеич, Мудрый Дед, прав, как сама земля; дай Бог ему здоровья…»
Занимаясь фаунистическими изысканиями в таком географическом районе, как Западный Копетдаг, вы соприкасаетесь с целой плеядой славных имен, внесших неоценимый вклад в изучение природы этого удивительного и прекрасного во всех отношениях уголка земли. Не хочу мимоходом перечислять фамилии: многие из этих людей достойны отдельного повествования.
Внося свою лепту в общее дело, вы проникаетесь духом приобщения к своему ремесленному цеху, ответственностью за продолжение начатого давно и не вами и учитесь еще больше ценить все то, что окружает вас в этих благословенных местах.
По прошествии тридцати дней и тридцати ночей, одолев большую часть пути, они достигли подножия высокой горы, у которой остановились на отдых…
― О безжалостные, ― со стоном сказал человек, ― чего вам от меня надобно? Дайте мне спокойно умереть.
(Хорасанская сказка)
Остановившись в четыре часа вечера, после целого дня тряски на дороге и длительного захода в примыкающее к Чан- дыру ущелье Еген–Ата (где мы застряли, пытаясь вытропить медоеда), все, конечно, устали.
Я из машины так просто выпал: совсем скрутило. Перевалов заявил, что, как всякий уважающий себя водила, он сейчас ляжет спать. Кот, проспавший сзади полдороги, продрал сонные глаза с покрасневшими ото сна на жаре белками и сказал, что он не водила, но спать будет продолжать, «…потому что П–в, гнида, не дал пива с собой купить…».
В результате мы все улеглись на расстеленной у машины кошме и предались сиесте: Кот продолжал спать, Перевалов уснул, а я лежал и подыхал. Через час, проклиная все на свете, я все же героически поднялся. Даже мучаясь медвежьей болезнью, я не мог лежать сложа ноги, упуская вечер наблюдений в столь долгожданном месте. Толкаю Кота, но он лишь сонно бурчит в ответ, что в гробу видал всех орнитологов вместе с их птичками…
Закидываю на плечо свой кажущийся еще более тяжелым старинный «чеховский» акушерский саквояж (удобнейшая конструкция) с фотоаппаратами; собираю волю в кулак, делаю глубокий вдох и толкаю себя по направлению к горе. Чувствуя животом, как шагомером, каждый шаг, медленно бреду, вытирая пот, к возвышающейся гораздо дальше, чем сначала казалось, невысокой скале Казан–Гау. На середине пути останавливаюсь, оглядываясь назад, и вижу, что сам Чандыр и наша машина на его берегу ― в уже сгущающейся сумеречной тени, там, где стою я, ― светло, а скальная стенка впереди аж сияет на еще ярком там солнце.
Подойдя к скалам поближе и выбрав камень поудобнее, приваливаюсь к нему спиной, усаживаясь с комфортом, доступным в моем жалком положении. Разламываю сорванный по пути оставшийся на ветке с осени дикий гранат ― мелкий, но по вкусу не уступающий садовому; высасываю сок из зерен, наслаждаясь этим райским нектаром, и пожевываю горьковатую кожуру, уповая на ее вяжущие свойства.
— Подожди здесь, ― сказал змей…
(Хорасанская сказка)
Это просто удивительно, как меняется мир вокруг для наблюдателя, присевшего вот так, незаметно, на камень в горах, или около выброшенного бревна на берегу океана, или на опушке среднерусского леса. Все вокруг словно открывается вам в невидимом ранее измерении. Одновременно с тем, как вы сами становитесь неподвижны, многое вокруг приходит в движение. Это как смена картин во время театрального действия ― декорации те же, но на первый план выходят уже другие действующие лица.
