— Не густо, — подвел итог Саливан и, стрельнув из-под очков колючим взглядом, спросил: — Марк, а почему только сейчас доложил?
Здесь, в кабинете резидента, эта его затянувшаяся возня с запиской со стороны выглядела по-дилетантски. И Перси ничего другого не оставалось, как молча проглотить упрек.
— Понятно! — не стал теребить Саливан и нажал кнопку на пульте вызова.
Ответил дежурный из службы безопасности.
— Слушаю вас, сэр?
— В просмотровый зал видеозапись с камер внешнего наблюдения!
— За какой период?
— Сегодняшнюю! С семи до восьми тридцати.
— На каком участке?
— От въездных ворот и подходов к ним.
— Будет исполнено, сэр!
В кабинете еще не стих отзвук голоса дежурного, а Саливан уже давил на другую кнопку. На этот раз ответили из технического отдела. Это был сам начальник — Дункан.
— Сэм, срочно зайди ко мне! — распорядился Саливан.
— Хорошо, сэр! — еле слышно прошелестело из динамика.
Перси напрягся в ожидании новых неприятных вопросов, но Саливан оставил его в покое и снова принялся внимательно рассматривать записку.
«Сам туда же! Тоже мне, Шерлок Холмс!» — с раздражением подумал Перси и отвернулся к окну.
Мороз нарисовал на стекле замысловатые рисунки, и он принялся разгадывать их. Отвлекли его от этого занятия стук в дверь и тихий шорох шагов. На пороге возник иссушенный, будто египетская мумия, Сэм Дункан. На беднягу, сутками просиживавшего в кабинете, невозможно было смотреть без слез. Большущая, напоминающая страусиное яйцо, голова чудом держалась на гусиной шее. Тщедушное тело подпирали тонкие, полусогнутые, как у кузнечика, ноги. Половину желтого, словно пергаментная маска, лица, скрывали огромные в толстой роговой оправе очки. Это был лучший технарь резидентуры. Саливан высоко его ценил и, подав папку с запиской, с неожиданной теплотой произнес:
— Я на тебя очень рассчитываю, Сэм.
— Что здесь, сэр? — похожим на скрип плохо смазанной дверной петли голосом спросил он.
— По твоей части — надо расшифровать.
— Когда?
— Немедленно!
— Постараюсь!
— Старайся, Сэм! Старайся! Как только появятся первые результаты, доложить мне лично!
— Хорошо, сэр! — проскрипел Дункан и тенью растворился за дверью.
В это время на столе ожил телефон, звонили из просмотрового зала, там все было готово. Саливан посмотрел на часы, затем на Перси и поторопил:
— Поспешим, Марк. У меня не больше пятнадцати минут.
Стремительным шагом они прошли по коридору и свернули в крыло, где находился кинозал. На входе их встретил дежурный службы внутренней безопасности и, пробежав тревожным взглядам по лицу Саливана, спросил:
— Что-то случилось, сэр?
— По твоей части, Майкл, ничего! — не стал вдаваться в подробности тот, прошел на задний ряд, сел с краю и распорядился:
— Включай запись!
Дежурный прошмыгнул в операторскую кабину. Свет в зале погас, и на экране крупным планом возникли улица и тротуар у забора посольства. Прошла минута, за ней другая, но долговязого Метателя записки среди людей, сновавших перед посольством, Перси не заметил и предложил:
— Сэр, повторим еще раз, только пусть скорость уменьшат?
— Хорошо, — согласился тот и распорядился: — Дуглас, повтори, только помедленнее.
— Есть, сэр! — ответил тот и исчез в операторской.
В ней что-то громыхнуло, и кадры на экране слились в одну серую полоску. Прошла минута-другая, и они медленно поплыли перед глазами Перси.
— Стоп! Стоп! — воскликнул он, и кадр застыл на экране.
На нем крупным планом камера выхватила его форд и серый силуэт, надвигавшийся справа.
— Дальше! Дальше! — торопил Перси оператора.
Силуэт принял очертания мужской фигуры и навис над машиной. Перси подался к экрану и силился разглядеть лицо Метателя, но морозная дымка и неподходящий ракурс не позволяли сделать этого.
Саливан вообще ничего не разобрал и потребовал от оператора:
— Дуглас, поищи подходящий план и дай эту рожу крупным планом!
Перед ними вновь замельтешили кадры, и, когда запись остановилась, все свободное пространство экрана занял Метатель в коричневом пальто. Но и на этот раз его лицо невозможно было рассмотреть — оно скрывалось за высоко-поднятым воротником и под нахлобученной до самых глаз шапкой.
