И мы не стали бы касаться этих чисто семейных отношений, если бы в дальнейших трагических событиях они не сыграли роковой роли.
А пока мы рассказывали об интимных подробностях из жизни Великого Попечителя, Брунгульда, побросав и перебив все, что стояло на столе (благо посуда в резиденции была казенная!), гневно удалилась. На прощанье госпожа Попечительша так хлопнула дверью, что из рук Дино выпала последняя чашка и работа над сервизом окончилась.
— Приближенные, приблизьтесь! — тихо позвал Динами.
— Мы здесь, Ваше Равенство! — тотчас откликнулись два господина — тощий и тучный, с которыми мы уже встречались у бывшего Генерального Директора синдиката Икс.
Они не вошли, а именно возникли, каким-то необъяснимым образом появившись прямо из стен. Но способ их появления нисколько не удивил Попечителя.
— Видали, приближенные, что творится? — беспомощно сказал он, указывая на битую посуду. — Для таких разговоров никаких сервизов не хватит.
А приближенные деликатно развели руками: мол, что поделаешь, Ваше Равенство. Бывает…
— Кто-нибудь находился в зоне слышимости?
— Двое слуг и три офицера охраны, — доложил тучный приближенный Баобоб. — Все замеченные надежно изолированы.
— Нет, не все, — мягко возразил тощий приближенный по имени Урарий. — Мой наблюдательный друг, — и он нежно улыбнулся Баобобу, — видимо, чисто случайно не заметил, что в пределах слышимости находился также Ара…
— Кто?
— Ара. Так называемый попугай. И если этот попугай вздумает повторить то, что услышал…
— Ах, Ваше Равенство, мой осторожный друг, — и Баобоб нежно посмотрел на Урария, — видимо, запамятовал, что наши талантливые ученые вывели специальную породу немых попугаев, которые молчат как рыбы…
— Нет, дружочек, я не забыл этого, — ласково ответил Урарий. — Но бывают моменты, когда и так называемые рыбы заговаривают. А мы не имеем права рисковать.
— Точно! — согласился Попечитель. — Не имеем. Ты совершенно прав, Урарий. Распорядись!
И тощий приближенный, ехидно улыбнувшись тучному, исчез в стене.
А Попечитель в сопровождении Баобоба последовал из столовой в кабинет.
— А я, между прочим, тебя казнить собираюсь, — сообщил Дино приближенному по дороге.
— За что, Ваше Равенство? — спросил не без интереса Баобоб.
— А вот казню, тогда узнаешь, за что. Вопрос: кто начальник секретного Департамента? Ответ: ты, Баобоб.
— Я, Ваше Равенство.
— Вопрос: кто отвечает за строительство секретного объекта (а+b)>2? Ответ: ты.
— Вопрос: когда будет готов объект? Ответ: а шут его знает! Вот за это я тебя и казню.
— Но, Ваше Равенство, объект (а+b)>2 уже готов.
— Так какого черта ты мне его не показываешь?
— Не могу, Ваше Равенство. В секретный объект, который построил мой Департамент секретов, можно попасть только через тайный ход, находящийся, естественно, в ведении Департамента тайн. А начальник тайного Департамента Урарий категорически отказывается показать мне, где находится тайная дверь в тот тайный ход, который ведет к секретному объекту.
— И правильно делаю! — сказал Урарий, появившись из стены. — Если Ваше Равенство распорядится тайну открыть — тогда пожалуйста.
— Распоряжаюсь! — нетерпеливо приказал Попечитель.
И начальник тайного Департамента, погрузив указательный палец в одну из стоявших на столе чернильниц, нажал невидимую кнопку. И тотчас стоявшая в углу кабинета статуя Попечителя (бывшая в полтора раза выше своего оригинала) сошла с постамента.
Плита сдвинулась, открывая тайный ход, а затем снова стала на место. После этого статуя вернулась на постамент и заняла исходное положение.
— Потрясно! — закричал Динами. — А ну-ка я! — И он так же ткнул пальцем в чернильницу.
Но статуя даже не шелохнулась.
— Ты это что же? — грозно спросил Динами Урария, разглядывая испачканный чернилами палец. — Шутки шутишь?
— Никак нет, Ваше Равенство, вы просто ошиблись чернильницей. Разрешите. — Урарий бережно опустил палец Попечителя в нужную чернильницу, и статуя сработала быстро и четко. — Вот видите!
— За мной! — скомандовал Динами и решительно полез в тайный ход, ведущий к секретному объекту.
Вся Аномалия знала, что в резиденции, или, как ее называли, в «хижине дядюшки Дино», насчитывалась ровно тысяча и одна комната, включая спальни, кабинеты, приемные залы, искусственные лужайки для игры в гольф и небольшие помещения для военных маневров, которыми в минуты грусти тешил себя Великий Попечитель.
