И уж не знаю почему, но дедушка разволновался. На коленку даже не посмотрел, а пошел звонить этому доктору. Дедушка мне сказал, что он не Снэк, а Шнак, вроде бы из Германии еще ребенком сюда приехал. Вот потеха с этими немецкими именами! Ну, я книжку почитала, потом села фильм смотреть. Про злобных монстров. Как они нашу Землю поработить хотят. Шум, грохот, героиня, как я, блондинистая. Ура! Спасли Землю в который раз! Я вышла из комнаты и спустилась вниз. Ба, а в гостиной этот Снэк-Шнак с дедушкой. По креслам расселись и тихо беседуют. Этот новый доктор, пожалуй, постарше дедушки будет.
«О, – сказал дедушка, – вот и Вики пожаловала». Я к ним подошла и солидно так предложила: «Что-нибудь выпить желаете?» Они аж подскочили. «Да, – говорит доктор Шнак, – маленькая хозяйка Большого дома». Я присмотрелась, вроде слезы у него на глазах. А дедушка странно так засмеялся: «Иди-ка ты, милая Вики, в саду цветы полей. Мы давно не виделись. Поговорить надо. Тебе с нами скучно будет»
Я пошла в сад. Но любопытство разобрало. Я под окошко прокралась. Эх, слишком тихо. Только вдруг доктор Шнак печально так протянул: «Да, Генри, я вот моя Лореляй-то умерла». Дедушка ахнул, потом сказал что-то. Ну, дальше я не услышала. Смотрю, в наш сад Элиса заходит, на поводке у нее какая-то помесь собаки с крокодилом. Так что заболтались мы с Элисой, со зверюшкой поиграли, и я так ничего и не узнала.
После ухода гостя профессор Тейлор сел в кресло и задумался. Он так давно не курил из-за Вики, что совсем забыл, как сильно может хотеться курить. А сигарет в доме не было. Он подошел к бару и налил себе немного виски. Налил аккуратно, как наливал когда-то реактивы в своей лаборатории, не доверяя лаборантам. Как он мог сказать Юргену правду… И сегодня они ходили вокруг да около, и никто не решался выложить все, что лежит на душе.
Проект «Проекция». Смешно звучит. Они были тогда намного моложе. Он, вдовец с дочкой Барбарой, и его друг и ассистент Юрген, с элегантной женой Соней и малышкой Лорой. До закрытия проекта они успели сделать несколько удачных опытов, в том числе создать проекции собственных дочерей – не зря профессора Тейлора считали гением биотехнологий. Только проекции взрослых почему-то не получались – они не раз пробовали спроецировать самих себя, но клетки упорно сопротивлялись. «Против природы не попрешь, – говаривал он в те годы. – Но попытаться можно». А потом проект закрыли. Пришлось переключаться на другие направления, но тогда профессора Тейлора это не слишком огорчило – идей у него было много, и все манили интересными перспективами и могли быть реализованы без протестов общественности и запретов.
Нелепая, дурацкая авария. Скользкая дорога, высокая скорость. Соня везла Барбару и Лору с детского спектакля. Лора была восхитительна в роли Принцессы – хрупкая, голубоглазая, белокурая. Она, наверное, вся извертелась, предвкушая, как расскажет о своем триумфе отцу и дяде Генри.
Даже сейчас страшно вспоминать… Неизвестно, кому первому пришла в голову эта идея. Директор Института, пряча глаза, сказал, что лаборатория законсервирована, а преокт закрыт. Вызывал их к себе и чин из Министерства. Стандартные фразы: «государственные интересы», «я сочувствую вашему личному горю», «деньги налогоплательщиков» слетали с его уст, но ученые не слушали его… Однако Генри не стал говорить другу, что директор подошел к нему через пару дней и со вздохом облегчения поведал: на самом-самом верху в связи с заслугами профессора дано разрешение на реализацию проекта для одной проекции.
Они проработали в Институте еще несколько лет, затем их пути разошлись. В день, когда Шнак уехал, Тейлор открыл лабораторию и нажал кнопку, которая запустила процесс воссоздания во плоти проекции шестилетней девочки. А потом они переехали в тихий городок, где располагался филиал Института. Профессору создали все условия для «внучки»: персональный доктор, проверенное окружение. Ничего удивительного. Институт разрабатывал много сверхсекретных проектов. Ему не раз хотелось увидеться с Юргеном и рассказать все, но эта проклятая секретность… И вот теперь отлаженный механизм дал сбой, и доктора направили в город, где рано или поздно он должен был встретиться с ними. А ведь девочке уже тринадцать лет. Трудно узнать в ней ту погибшую в аварии малышку. Тейлор принял решение. Да, он подписывал кучу бумаг о неразглашении. Но чего стоят обещания и клятвы, когда ты понимаешь, что лгать больше невозможно. Его рука потянулась к телефону и, близоруко сощурившись, он набрал номер доктора Шнака.
