— Думаешь, с ним что-то случилось? — спросил Рон, осторожно наблюдая за ним.
— Нет, — сказал Гарри, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза. Он не стал упоминать, что такое вполне могло произойти, если Сириус решит подраться со Снейпом, когда узнает об опекунстве. — Просто я не знаю, где он, — нескладно закончил он.
Больше Рон ничего спросить не успел, потому что в комнату ворвалась Гермиона, сразу направившись к ним. Гарри собирался поблагодарить ее за вмешательство, но подруга с ходу начала объяснять свою идею Г.А.В.Н.Э.
* * *
Дождь лил всю неделю, и восторженные разговоры, сопровождавшие надвигающийся турнир, едва ли способствовали улучшению настроения Снейпа. Поразительно, что студенты совершенно не обращали внимания на смертельную опасность, грозившую участникам, сосредоточившись лишь на славе и деньгах. Что ж, хотя бы Джон все понимал. И, если он осознавал сложившуюся ситуацию, сидел в своей спальне и изучал личные заметки Снейпа об окклюменции.
Снейп осторожно вылил жидкость в котел, удостоверившись, что ни капли не пролилось на пол. Его рабочее место было завалено заметками и экспериментальными зельями, но он все равно ощущал, что его труды ни к чему не приводят. Он знал ингредиенты и, что еще лучше, был весьма уверен, что ему были известны замыслы Темного Лорда. Чего он не знал, так как им помешать, а, судя по тупой боли в левом предплечье, эту задачу нужно было решить, как можно скорее.
Снейп раздражено вздохнул, облокачиваясь на стол и хватаясь за голову.
— Ах, так и думал, что найду тебя здесь, — донесся мягкий голос от единственной двери в его крайне секретную лабораторию, но Снейп даже не вздрогнул.
— Наслаждаюсь спокойными выходными, — сказал он, как положено усаживаясь на стул.
— А выглядит совсем иначе, — ответил Дамблдор. Он уселся за письменный стол Снейпа, стоявший ближе к двери и тоже погребенный под бумагами. В комнате повисло комфортное молчание, пока Дамблдор наколдовывал себе чайник горячего чая. — Дурмастранг и Шармбатон подтвердили свое прибытие тридцатого октября, — сказал он, разливая чай по чашкам.
Снейп поднял взгляд, наблюдая за действиями директора.
— Вы уверены, что защита вокруг кубка…
— Северус, я сам проверил кубок, а министерство наложит на него чары.
— Мне плевать на министерство, — огрызнулся Снейп, взмахнув рукой. — Какую защиту на кубок наложите вы?
— Возрастное ограничение будет сложно обойти, — ответил Дамблдор. — Также кубок не примет имя, написанное по принуждению.
— Это все равно не исключает возможности, что кто-то из взрослых кинет туда его имя, — заметил Снейп, ловя кружку, которую Дамблдор очень осторожно послал к нему.
— Да. В данный момент я работаю над расписанием дежурств, чтобы удостовериться, что подобное не случиться, — ответил директор.
На мгновение повисло молчание, пока оба мужчины делали по глотку чая, который все еще был слишком горяч.
— Лето прошло успешно? — спросил Дамблдор, откидываясь на спинку стула. Посторонний уловил бы в вопросе намек, но Снейп счел его дружеским тоном.
— В делах, — ответил Снейп, указывая свободной рукой на рабочий стол. — Тренировки Поттера тоже проходят хорошо, и я начал учить его общим навыкам, которые помогут ему, если его отберут для турнира.
Дамблдор вздохнул и поставил чашку на стол.
— Есть лишь небольшая вероятность…
— Нельзя делать никаких предположений, когда нам в спину дышит Каркаров, — перебил его Снейп.
— Но среди нашего персонала есть аврор, — возразил Дамблдор, все еще спокойно попивая чай.
— Который уже использовал Непростительные на уроке, — усмехнулся Снейп. — Этого человека ни сейчас, ни прежде нельзя было назвать вменяемым.
Снейп встал со стула и потянулся, отчего по комнате разнесся отчетливый хруст позвонков в его спине.
— Он немного неуравновешен, Северус, но не более, — ответил Дамблдор. Он молча поднял чайник, предлагая добавки, и Снейп принес к столу свою чашку.
— Он использовал на уроке Смертельное проклятье, — тихо сказал Снейп, наблюдая, как наполняются кружки. — В присутствии единственного человека, который пережил его. А позже этот мальчик пришел ко мне с вопросом, была ли смерть, которую он видел, действительно так безболезненна, как казалось, или его родители страдали.
