- Я скрою эти знания, так, чтобы простые волшебники не могли их прочитать, - автоматически говорю я.
- Да, и тем самым выдашь всем желающим место их размещения, - продолжает Снейп, - сам посуди: не видно текста - понятно, что писал Мерлин. А если это невозможно прочесть, то в целях безопасности должно быть уничтожено. Так?
- Да, так, - парирую я, - и именно так и произошло! Только книжку не уничтожили, как видишь.
- Ты прав, но представим на секунду, что Мерлином был бы я, - развивает свою мысль Снейп, - я бы именно поэтому не стал бы так делать, а скорее уничтожил бы книгу. Но мы имеем на руках экземпляр его книги, которую можешь прочесть только ты, и не могу прочесть я. Эту книгу дал тебе директор, который неизвестно, может ли ее прочитать.
Я пытаюсь возразить, но, он останавливает меня жестом.
- Не спорь, это пока гипотетическая выкладка. Нам не известно, читал ли эту книгу директор. Так вот, будь я Мерлином, я бы не стал удалять текст из книги, я бы заменил его на другой, менее важный, даже, возможно, схожий по тематике. Тогда если книга попадет к великому волшебнику, свою истинную суть она откроет именно ему. Логично?
Я вынужден признать, что его логика безупречна.
- Предположим ты прав. Как нам это проверить?
Северус задумчиво чешет подбородок.
- Если принять во внимание, что мы, правда, имеем шкатулку даже не с двойным, а с тройным дном, то можно предположить, что второе заклинание, которое скрывает от меня текст, наложено позднее и менее сильным магом, чем Мерлин. Может быть, стоит попробовать его снять?
- А если заклинание накладывал директор? - спрашиваю я.
Северус пожимает плечами.
- Послушай, а почему мы не можем просто спросить у Дамблдора, что именно он вычитал в этой книге? - спрашиваю я, не в силах не озвучить очевидный факт.
- Потому что, Поттер, я не во всем согласен с нашим директором, - отвечает Снейп. - В частности, я не согласен с тем, чтобы делать из тебя жертвенного агнца. А если мое предположение верно и директор не знает о том, что написано в книге, мы сможем использовать или НЕ использовать полученную информацию, понял?
- Ты считаешь, что директор влияет на мои решения? - удивляюсь я.
- Я, в силу натуры, склонен всегда и везде искать подвох, - отвечает Северус. - И, да, я уверен, что тебе можно внушить что угодно. Вы, гриффиндорцы, склонны к опрометчивым поступкам, вами легко манипулировать.
- То есть ты хочешь сказать, что теперь, имея на руках готовый рецепт того, как победить этого твоего Лорда, я не попробую этого сделать? - я почему-то раздражаюсь. - И кто же мне запретит, позволь спросить?
- Я, Гарри, - говорит Северус, глядя мне прямо в глаза, от этого взгляда мне становится не по себе, - именно я тебе не позволю сделать все в одиночку.
Я не нахожусь, что мне на это ответить. Вот ведь блин, забота. Это одновременно завораживает и пугает.
- Я так важен для тебя? - говорю я, переходя почти на шепот.
- Да, - отвечает он, по-прежнему глядя мне в глаза.
«Ты хотел быть нужным, Гарри? Ты им стал! Ты хотел знать, ради чего стоит жить? Теперь ты знаешь! А готов ли ты, Гарри, взять на себя ответственность за свою собственную жизнь в той мере, чтобы человек, сидящий перед тобой не переживал за тебя?»
- Я готов, - отвечаю вслух на заданный самому себе в голове вопрос.
- К чему? - переспрашивает Снейп.
- Я готов быть тем, кто важен для тебя, Северус.
Я говорю предельно сдержанно. В этой сдержанности мое обещание ему больше не творить глупостей и не искать приключений. Я невольно вспоминаю свою сегодняшнюю эскападу с обидами и хлопаньем дверью. Я должен вырасти, должен соответствовать ему. И я приложу к этому максимум усилий.
Глава 22. Когда все хорошо…
Стук в дверь разбивает тишину спальни. Я не хочу вылезать из-под одеяла. Не. Вылезу. Отсюда.
Я ворочаюсь, утыкаясь носом в подушку.
- Да что за черт… - ворчит рядом Северус. И это заставляет меня оторвать голову от подушки.
- Поттер, какого… ты стучишь? По голове себе постучи, а, - ворчливо говорит Снейп и точно так же, как и я, зарывается лицом в подушку.
- Это не я, Северус, - говорю я и вижу, как он отрывается от подушки , и с его лица мгновенно исчезает сонливость. Мы переглядываемся, а потом оба смотрим на дверь. Стук повторяется.
