- Есть два главных страха, которые мешают успешному обучению плаванию. Это страх пойти ко дну и неотрывно связанный с ним страх захлебнуться. Поэтому, хочу вновь обратить ваше внимание на плотность. Плотность морской воды выше, чем плотность пресной, мистер Поттер. Это значит, что пресная вода, аккуратно помещенная на морскую, будет держаться на поверхности, если вы их не перемещаете. Таким образом, вам необходимо запомнить первую важную вещь - вы не утонете, если будете просто лежать на морской воде, даже ничего не делая, и особенно ничего не делая. За Вас, мистер Поттер, все сделают законы физики.
Я слушаю эту невозможную лекцию, осознавая по ходу неё, что боюсь именно этого. Особенно после того, как на четвертом курсе во втором испытании турнира действие жаброслей прекратилось раньше, чем я оказался на поверхности. Вот уж не думал, что эти страхи свойственны всем, а не только тем, кто испытал их действие на своей шкуре.
- Резюмируйте мои слова, мистер Поттер, - произносит Снейп, и я, увлеченный читаемой специально для меня лекцией, послушно проговариваю.
- Я не утону, если буду просто лежать на воде, потому что плотность моего тела меньше, чем плотность морской воды, я понял.
- Верно. Но это не все. Я абсолютно уверен в том, что Вы не знакомы с понятием Архимедовой силы, мистер Поттер, тем не менее, я постараюсь для пользы дела вкратце изложить Вам ее суть.
Я очередной раз поражаюсь, как много знает этот человек, при том, что это не относится к преподаваемым им зельям. Может быть, Дамблдор зря не позволяет ему вести Защиту от Темных Искусств? Если, даже пытаясь обучить меня плаванию, первое, что он делает, это читает лекцию о том, какие законы мира (причем даже не магические) стоят за этим обыденным, казалось бы процессом.
- А суть, мистер Поттер, - размеренно продолжает Снейп, - состоит в том, что на тело, помещенное в воду, воздействует не только сила притяжения, тянущая его ко дну, но и противоположная ей по направленности Архимедова сила, для простоты так же называемая выталкивающей.
Я сижу ошарашенный с открытым ртом, а Снейп ухмыляется. То есть получается, что вода хочет избавиться от того, кто в ней бултыхается? Я, видимо, не замечаю и задаю последний вопрос вслух.
- Грубо, но верно, мистер Поттер. И эта сила зависит равно как от объема тела, помещенного в воду, так и от его плотности. Для наглядности приведу пример: возьмите два мячика, каждый из них весом по пятьсот грамм, но один будет величиной со снитч, а другой с кваффл. Поместите их в бочку с водой: первый мячик потонет, второй останется плавать на поверхности.
- То есть, я буду плавать, уже только потому, что я объемный? И потому что моя плотность меньше, чем плотность жидкости, в которую меня помещают?
- Гениальный вывод, мистер Поттер. Опуская некоторые значительные, но долгие в объяснениях подробности, так оно и есть. Теперь поднимайтесь, нам пора к морю, и мы сможем приступить к практическим занятиям, - произносит Снейп.
От такой резкой смены темы я впадаю в секундный ступор.
Ха, а ловко он развеял мои страхи! Если я не смогу пойти ко дну как топор, чего я боялся больше всего, то у меня не получится захлебнуться. И вот теперь я перестал бояться, я готов прыгнуть в воду и проплыть так далеко, как только получится.
Мы выходим на крыльцо, и я любуюсь просторами, раскинувшимися передо мной. Сельский пейзаж мне импонирует, в нем спокойствие и размеренность, которой никогда не будет в городе. Я понял это еще тогда, когда впервые перед вторым курсом гостил у Рона в Норе.
Мы обходим дом по выложенной плоскими морскими голышами дорожке. Снейп держит в руках свернутый плед, у каждого из нас на плечах большое махровое полотенце.
Море восхитительно! Я всегда скептически относился к тому, в скольких цветах девушки видят мир. Однажды я имел дискуссию с Гермионой на тему цвета одной из ее блуз. Мы с Роном были уверены, что Гермиона надела зеленую блузу, а она утверждала, что это «цвет морской волны». Рона такой ответ устроил, я же до хрипоты пытался объяснить, что такого цвета в радуге не бывает, а значит, не бывает и в природе, и что это - зеленый, а все эти «красивости» только издевательства над мужчинами, которые не понимают классификацию цветовой палитры, придуманную женщинами. Гермиона тогда посмотрела на меня со снисхождением и едва скрываемой грустью. А потом сказала, что я обязательно ее пойму, когда мне доведется увидеть море.
