При этом и официальные политики, и подыгрывающие им историки беззастенчиво эксплуатируют сам факт вторжения, предпочитая обходить молчанием принципиальный вопрос о сроках его открытия. Американский историк С. Сульцбергер, например, в книге «Таков мир» утверждает, что это-де не имеет значения [104]. Замалчивается длительная борьба, которую вели за открытие второго фронта все честные люди, а также тот факт, что этот фронт не открывался как раз в те периоды войны, когда он был более всего необходим. Так, ставя все с ног на голову, формируется версия о «бескорыстии» западных союзников, обосновывается «право» США на исключительное положение в мире и руководство им.
Однако эта версия не имеет ничего общего с правдой истории. Она рассчитана главным образом на молодое, плохо знакомое с историческими фактами поколение людей на Западе.
С высадкой на рассвете 6 июня 1944 года англоамериканских войск на северо-западе Франции, в Нормандии, долгожданный второй фронт в Европе был наконец открыт. 7 июня в своем заявлении по этому случаю главы британской и американской военных миссий в СССР отмечали: «…Мы… приветствуем наступление этого момента, когда мы можем сказать, что наши главные силы присоединились к Красной Армии на пути к окончательной победе». С этого времени фашистская Германия оказалась вынужденной вести войну не только на Востоке, но и на Западе.
Однако нельзя забывать, что второй фронт был открыт спустя три года после нападения Гитлера на Советский Союз и спустя два года после того, как в Вашингтоне и Лондоне были подписаны соответствующие соглашения о его открытии. Сроки войны, ее жертвы могли бы быть значительно сокращены, если бы западными союзниками выполнялась имевшаяся договоренность. Но этого не произошло.
Причины запоздалого открытия фронта вряд ли могут быть поняты, если западную стратегию военных лет рассматривать в отрыве от тех настроений, которые имелись в правящих кругах Вашингтона и Лондона накануне и в первые месяцы после 22 июня 1941 года.
Год 1941-й: Советский Союз — «сражающийся союзник»
Близорукий отказ западных держав своевременно противопоставить согласованные коллективные действия политике Германии и Японии, попустительство США, Англии и Франции агрессорам в расчете направить их против СССР обернулись бумерангом против них самих. «Потребовались оккупация почти всей Западной Европы, захват Парижа, бомбардировки Лондона… для того, чтобы рассыпались циничные расчеты и рухнули беспочвенные надежды» [105]. Еще до 22 июня 1941 года западным державам пришлось поворачиваться лицом к Советскому Союзу.
Президент США Рузвельт, отмечает американский историк У. Кинселла, потому «игнорировал рекомендации» госдепартамента быть «предельно настороже» с СССР, что «эффективность сил, сражавшихся с фашизмом… определялась участием России в коалиции…..Дело выглядело таким образом, что Ф. Д. Рузвельт искал союзника в длительной и тяжелой борьбе с фашистскими нациями» [106]. Фактическая международная ситуация, сложившаяся на начало 1941 года, показывала, что попытки США остаться в стороне от военных действий, переложив тяжесть борьбы с фашистским блоком на плечи Англии, оказываются бесплодными и что антигитлеровские усилия этих двух стран будут неэффективными, если не привлечь к ним СССР.
Заполучить «сражающегося союзника» — такова была одна из важнейших целей и премьер-министра Великобритании У. Черчилля, который был не прочь столкнуть для этого Германию и СССР. «Предупреждения» о возможности агрессии Гитлера, которые Черчилль направлял И. В. Сталину в апреле — мае 1941 года, были, в известной мере, корыстными», — уточняет английский историк В. Ротуэлл. Более того, сообщает он, когда ряд высших чиновников английского министерства иностранных дел вознамерился привлечь СССР к участию в экономической блокаде Германии в обмен на признание его новых северо-западных границ, то тот же Черчилль «в корне пресек» эту инициативу. Такой совместный шаг Англии и СССР мог, по его мнению, сдерживать Германию и тем самым помешать Англии получить воюющего союзника
