Факты против мифов: Подлинная и мнимая история второй мировой войны - страница 34

Следует также иметь в виду, что большинство самолетов люфтваффе действовало на советско-германском фронте не только в 1943 году, но и с самого начала Великой Отечественной войны. «ВВС на Западе были ослаблены в пользу Востока», — указывалось, например, в дневнике верховного главнокомандования вермахта весной 1942 года.

На Востоке фашистские ВВС понесли и наибольшие потери. Советское командование еще в самом начале войны определило их наиболее уязвимое место: трудность пополнения летного состава, и с учетом этого основным способом ведения боевых действий, который наносил невосполнимый урон живой силе вражеской авиации, стали воздушные бои.

Потери летного состава гитлеровской авиации от Советских Военно-Воздушных Сил и войск ПВО неуклонно возрастали. Это особенно наглядно видно на примере бомбардировочной авиации. Если осенью 1940 года, то есть в разгар «битвы за Англию», у противника насчитывалось 250–350 запасных экипажей бомбардировщиков, а к началу гитлеровской агрессии против СССР эта цифра возросла до 370, то в течение первого года Великой Отечественной войны количество запасных экипажей резко уменьшилось. Уже в июне 1942 года в фашистской бомбардировочной авиации впервые появился некомплект — 44 экипажа. В дальнейшем этот некомплект быстро возрастал и после Сталинградской битвы составлял 364, а после Курской битвы 276 экипажей [92].

Всего безвозвратные потери гитлеровских ВВС за первые два года войны составили более 133 500 человек [93]. Велик был урон и в боевой технике. Только в ходе Сталинградской битвы враг потерял 4300 боевых самолетов.

Все эти факты показывают, что основной урон гитлеровской авиации был нанесен не на Западе, а на Восточном фронте. Более того, разгром ударных сил люфтваффе, завоевание советской авиацией господства в воздухе значительно облегчили действия авиации союзников во время подготовки к высадке в Нормандии. Генерал Эйзенхауэр еще в 1942 году считал, что успех вторжения во Францию «зависит от занятости германских ВВС в России» [94].

На рубеже 80-х годов Курскую битву так же, как и битву под Сталинградом, реакционные историки начали рассматривать как проявление «советской экспансии», как «угрозу Западу». Истоки этой версии восходят к лету 1943 года. Тогда империалистические круги США и Англии охватила паника, ибо стало ясно, что «советские войска смогут самостоятельно… разгромить фашизм и освободить Европу» [95].

На конференции глав правительств США и Англии в августе 1943 года стали прорабатываться вопросы о плане действий союзников на случай резкого ослабления сопротивления Германии на Востоке или ее полного краха. На это же время приходится и поиск путей с тем, «чтобы установить англо-американскую монополию на атомное оружие, которое в будущем должно быть направлено против СССР» [96].

Но как бы ни трактовали западные ученые роль и значение Курской битвы, факты истории остаются незыблемыми. Они свидетельствуют, что эта битва явилась одним из важнейших этапов коренного перелома в ходе войны.

Завершая борьбу за коренной перелом, Советская Армия сразу же после победоносного окончания Курской битвы стремительно двинулась к Днепру и, с ходу форсировав его, захватила на правом берегу реки 23 стратегических плацдарма.

Битва за Днепр явилась крупнейшим сражением с вооруженными силами фашистской Германии осенью 1943 года. Она отличалась огромным размахом и ожесточенностью борьбы. В результате этой битвы Советская Армия, наступая на фронте протяженностью 1200 километров, нанесла тяжелое поражение основным силам группы армий «Юг» и части сил группы армий «Центр», освободила более 38 тысяч населенных пунктов, в том числе 160 городов. С захватом стратегических плацдармов на Днепре были созданы условия для наступления в Белоруссии, полного освобождения Правобережной Украины и дальнейшего продвижения советских войск в западном и юго-западном направлениях.

Происходившая в то же время высадка англо-американских войск в Южной Италии и их последующее наступление на север по своим размахам, темпам и результатам никак не могли сравниться с битвой за Днепр, хотя такие попытки и предпринимаются западными историками.