— Чтобы все хорошо подготовить.
— Не говорите глупостей, милая. Мы оба хорошо знаем, что еще до этой недели все было продумано до мельчайших подробностей.
Она улыбнулась, показав прекрасные белые зубы.
— Я думаю, вас тестировали. Вы находились под пристальным наблюдением. В принципе никто не верит, что вам удастся это дело, и вы поставили их в еще более затруднительное положение своим возвращением. Ведь любопытство вам не припишешь.
— Ну а теперь?
— Идемте со мной, спокойно и без глупостей.
— А если я не захочу?
Она опять улыбнулась.
— Тогда мне придется взять вас за руку, Морган.
— Хорошо, бэби. С этой угрозой я вынужден считаться. Вот моя рука. Чтобы и вы были при деле.
— Не будьте так самонадеянны, Морган.
Это прозвучало совсем не шутливо.
На их лицах читалось уже что-то другое. Да, прежняя враждебность, но смешанная с уважением. Только Джек Догерти оставался самим собой. Он жевал окурок сигары и смотрел на меня недовольно, но без всякого интереса.
Кимберли села рядом со мной. Только сейчас я отпустил ее руку. «Почетный эскорт» остался внизу. Профессионалы — ни на мгновение не выпускали меня из виду. То, что я не дал им повода себя пристрелить, похоже, было самым большим разочарованием в их жизни.
Во главе стола восседал друг Вулерт.
— Это был блестящий трюк, мистер Морган.
— Рад, что вам понравилось. Может быть, ваши мальчики кое-чему научатся. Для следующего раза.
— Следующего раза не будет.
— В прошлый раз вы уже утверждали подобное, однако…
Его лицо налилось кровью, но он все проглотил молча.
— Вопрос в том, почему вы вернулись. Ким с улыбкой посмотрела на меня.
— От скуки, — объявил я.
— И все?
— А что еще?
— Мы надеялись — из патриотизма.
— Чепуха.
Кто-то кашлянул. Картер прервал молчание:
— Итак, я делаю вывод, что лишь от скуки вы приходите в свою лучшую форму?
— Другого я не пробовал.
— Может быть, в дальнейшем нам удастся избежать ошибок.
— Что вы еще придумали?
Присутствующие переглянулись с загадочным видом.
— Об этом поговорим позже, — сказал Картер. — Итак, Кэвин…
Вулерт кивнул и набрал воздуха в грудь.
— Мне все же кажется, что ваше возвращение что-то означает. Другими словами, вы принимаете наше предложение.
— Да.
— Тогда сразу перейдем к делу. Время играет огромную роль. У нас его почти нет. Каждый потерянный день, час приносят нации огромный вред. У нас еще масса инструкций для вас.
— Я плохой ученик, друзья. Не расточайте свое время на мелочи.
Снова кровь бросилась Вулерту в лицо, и опять, овладев собой, он продолжил:
— Вы слышали что-нибудь о Розовой крепости?
Слышал ли я о Розовой крепости, неприступной крепости из гранита, построенной в 1630 году испанцами, символе медленной мучительной смерти! В те времена испанцы ничего не знали о современной тюремной системе, и сегодняшние власти не могли бы найти лучшей темницы для государственных преступников.
— Итак, он сидит там? Да, я знаю эту крепость.
Вулерт посмотрел на меня и довольно кивнул:
— Вижу, что вам известно об этой крепости. Имя человека, который нам нужен, Виктор Сейбл.
Он выбрал из своих бумаг три фотографии — в профиль и анфас, с которых смотрел человек лет шестидесяти, с еще сохранившимися седыми волосами. В лице смешались интеллигентность и простодушие — редкое сочетание. По каким-то неизвестным мне мотивам этот человек был им чертовски нужен.
— Его жизненный путь? — спросил я.
— Пусть это вас не обременяет, Морган. Лучше посмотрите, что мы имеем: более или менее подробный план Розовой крепости. Вверху — старые постройки, мы достали их из мадридского архива. Остальное — позднейшие постройки, нарисованные по рассказам бывших узников и охранников, вышедших на пенсию и пожелавших улучшить свое материальное положение. Но картина, безусловно, неполная. В последнее время были произведены дополнительные перестройки, о которых мы информацией не располагаем.
Даже короткий взгляд на схемы показал мне, что эта груда камней состряпана знатоками своего дела. Взорвать? Невозможно. Я хотел вернуть планы, но Вулерт остановил:
— Оставьте для детального изучения.
Я ухмыльнулся:
— Без надобности. Я могу сейчас, не сходя с места, нарисовать все по памяти.
