Виды, звуки и запахи Лондон-бридж неожиданно очень взволновали Найта: после смерти Кейт он избегал больниц. Когда они с Поттерсфилд подошли к отделению интенсивной терапии, у него дрожали руки.
— Так она выглядела, когда ее нашли. — Полицейский, сидевший у палаты, показал фотографию.
У Фаррел, одетой Сиреной Сен-Джеймс, невообразимо грязной, с остановившимся взглядом, словно после лоботомии, из руки торчала игла и свисал катетер капельницы.
— Говорить она могла? — спросила Поттерсфилд.
— Бормотала что-то о трупе без рук, — ответил полицейский. Найт переглянулся с Поттерсфилд. — Несла всякую бессмыслицу. Сейчас у вас получше пойдет, ей дают антинаркотик.
— В ее крови нашли наркотики? — осведомилась Поттерсфилд. — Вы это точно знаете?
— Большую дозу, в сочетании с седативами, — ответил полицейский.
Они вошли в палату. Профессор Селена Фаррел спала, подключенная к приборам с мониторами. Ее кожа была мертвенно-серой. Поттерсфилд подошла к кровати и сказала:
— Профессор Фаррел!
Лицо Фаррел исказилось гневом.
— Уходите, голова болит сильно, — невнятно проговорила она и сонно замолчала.
— Профессор Фаррел, — твердо повторила Поттерсфилд. — Я старший инспектор Элайн Поттерсфилд из лондонской полиции. Мне необходимо с вами поговорить. Откройте глаза, пожалуйста.
Фаррел моргнула и поморщилась.
— Свет выключите. Мигрень.
Медсестра закрыла занавески. Фаррел снова открыла глаза, огляделась, увидела Найта и удивленно спросила:
— Что со мной?
— Мы надеялись, вы нам сами скажете, профессор, — отозвался Найт.
— Я не знаю.
— Вы можете объяснить, как ваша ДНК, ваш волос, если говорить точнее, оказался в одном из писем Кроноса к Карен Поуп? — спросила Поттерсфилд.
Сказанное медленно просачивалось в затуманенный мозг Фаррел.
— Поуп? Журналистка? — Она посмотрела на Найта. — Моя ДНК? Нет, я не помню.
— А что вы помните? — строго спросил Найт.
Фаррел моргнула и, застонав, отрывисто заговорила:
— Темная комната. Я на кровати, одна. Привязанная. Не могу встать. У меня раскалывается голова, а они не дают мне лекарств.
— Кто «они»? — спросил Найт.
— Женщины. Разные женщины.
Поттерсфилд начала терять терпение.
— Селена, вы понимаете, что ДНК связывает вас с шестью убийствами, совершенными за последние две недели?
Пораженная Фаррел слегка оживилась.
— Что? Шесть… Я никого не убивала. Никогда… А какой сегодня день?
— Суббота, одиннадцатое августа, — ответил Найт.
Профессорша застонала.
— Как, я же там только сутки пролежала…
— В темной комнате с женщинами? — спросила Поттерсфилд.
— Вы не верите мне?
— Нет.
— Почему вы сказались больной и сбежали из Кингс-колледжа, когда Поуп включила вам запись флейты? — спросил Найт.
Глаза Фаррел стали безумными.
— Мне действительно было плохо, потому что… я уже слышала эту музыку.
Закончив разговор с Мартой, я посмотрел на Тиган. Мне хотелось оторвать ей голову. Но она за рулем, а дорожной аварии сейчас, когда операция вступила в завершающую фазу, допускать нельзя.
— Поворачивай, — сказал я, еле сдерживаясь. — Мы едем на фабрику.
— На фабрику? Днем?
— Фаррел сбежала. Ее подобрали на газовом заводе. Найт и инспектор Скотленд-Ярда Поттерсфилд допрашивают ее в больнице.
Тиган побледнела.
— Как это могло случиться? — негромко спросил я. — Ее нельзя было отпускать до завтрашнего утра. Ты должна была проследить за этим, сестра.
Охваченная паникой, Тиган быстро заговорила:
— Следовало сказать тебе, но я вижу, в каком ты сейчас напряжении. Вчера ночью на фабрике гуляла компания пьяных парней. Там же такая вонь, кого угодно отпугнет от той каморки! Видимо, они сломали замок и выпустили Фаррел, не знаю.
— Надо все зачистить. Едем туда, и побыстрее.
Мы не разговаривали по дороге, молчали, въезжая на зараженную токсичными отходами территорию бывшего завода, не проронив ни звука, спустились в подвал. Я был здесь только один раз, поэтому Тиган шла первой. С собой мы взяли пакеты для мусора.
Из открытого складского помещения пахнуло невероятным зловонием, но Тиган вошла внутрь без колебаний. Я взглянул на железные кольца на двери и косяке, целые, без повреждений, и перевел взгляд на пол.
