— Ведь в магазинах все есть. Пусть на доллар дороже.
Начинались обиды:
— Дело не в долларе, как ты не понимаешь? Такого шоколада, как в России, просто нет. И янтарных бус. И водка совсем не та.
— Не хватало мне такую тяжесть через океан на горбу тащить!
Особенно достал один клиент. Пришел, с таинственным видом вытащил из портфеля толстую исписанную тетрадь, сказал, что скоро умрет и хочет оставить потомкам духовное завещание. Пусть Дмитрий, когда окажется в Петербурге, зайдет в толстые ленинградские журналы и предложит. Ему все равно: «Звезда», «Нева», «Аврора», а может, и новые появились. Его труд, конечно, оценят, тем более что на гонорар он не претендует.
Дмитрий попытался отбиться:
— Сейчас принимают тексты только на дискетах!
— Дискета есть, не волнуйтесь, все предусмотрено. Тетрадь — на всякий случай. Вдруг захотят приобрести рукопись, оригинал, так сказать.
Перед Дмитрием сидел одессит, вполне уверенный, что если он жил на соседней улице со Жванецким, а за его женой неудачно пытался ухаживать Роман Карцев, то о наличии или отсутствии литературного таланта говорить не приходится. Только о его размере. Как говорят англичане, among the blind a one-eyed man is king (cреди слепых одноглазый уже король). Пришлось раскрыть тетрадь:
«КРУТАЯ СУДЬБА
Поэма
Недавно получил я паспорт настоящий.
Не тот, который молоткастый и серпастый.
Он синий, и орел выбит на ём,
И люди с гордостью живут при нем!!!»
Три увесистых восклицательных знака заканчивали строфу. Дальше они тоже были рассыпаны щедрой рукой.
Старик увидел, что Дмитрий начал меняться в лице.
— Ну и как? Впечатляет?
— Еще как впечатляет! Чувства много. Рифма, правда, хромает…
— Вот и моя Фира так считает. Вы как сговорились. Она у меня умнейший человек, даже когда-то учительский институт закончила.
— В смысле педагогический?
— Нет, я правильно сказал: учительский. Там учили меньше, но знаний давали больше.
— Ну, это только в Одессе, — усмехнулся Дмитрий.
— Может быть, может быть… — согласился старикан. От напряжения испарина выступила на его обширной лысине. — Фира мне тоже сказала, что над рифмой надо еще работать. Но ведь есть в журналах литературные сотрудники, или как их там называют? Пусть и поработают. Тем более что на гонорар я не претендую.
Дмитрию вовсе не хотелось терять постоянного клиента, но и обещать что-либо было выше сил. Возникла пауза.
— Вы знаете, им, может, придется посидеть над моей поэмой, кое-что пригладить и припудрить, может быть, я это допускаю. Я готов… — тут он несколько секунд поводил пальцами в воздухе, выполняя в уме сложные расчеты, — выдать сотню долларов. В России ведь это большие деньги?
— Были когда-то. Сейчас вдвоем можно в приличный ресторан сходить. Довольно скромно. Не более того.
— Надо же! Кто бы мог подумать?
— Тот бы не поехал, — не удержался Дмитрий от избитой шутки.
Все-таки он пообещал что-то невнятное и выпроводил визитера.
…Полет свелся к дремоте и разглядыванию костюмных фильмов — благо хоть в воздухе не донимают взрывами и пожарами — да еще к пережевыванию завтраков и обедов.
ГЛАВА 3
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Аэропорт Тегель, куда прибывали рейсы с запада, встретил замечательной погодой. Недаром брат не уставал хвалить берлинскую осень. Солнечно, еще тепло, свежий ветерок. Никакого смога в городе нет и в помине.
О Берлине Дмитрий имел самое общее представление. Бывал у брата раза три-четыре, все второпях, ненадолго. Если бродишь по чужому городу не один, в голове остаются разве что красоты, но никак не схема метро.
Сейчас приходилось рассчитывать на собственные силы. Остро кольнуло в сердце: «Где же все-таки Алекс, неужели с ним беда?»
Дмитрий гнал от себя эти мысли, но они снова и снова возвращались. Эля встретить не смогла, была занята на съемках, но дала подробные инструкции.
Даже на такси не пришлось тратить деньги. Маленький кейс не слишком оттягивал руку. Два доллара — пересчитал цену билета в привычную валюту — и автобус-экспресс за четверть часа домчал до Цоо. Этот вокзал в самом центре Берлина Дмитрий хорошо помнил по прошлым приездам. Вышел, осмотрелся. Приятно радовала чистота, явно не Нью-Йорк. Бросалось в глаза отсутствие черных. Здесь, надо полагать, их не требуется называть афроамериканцами. Еще один автобус — даже билет не нужен, первый действует два часа — и он у знакомого подъезда. В свое время брат выдал ему запасной ключ от квартиры со смехом:
