– Политику разве необходимо говорить с чернью? Может ему лучше поговорить с интеллигенцией?
– Вот ты и ошибся! Запомни, Исаак! Революция совершается не аристократией и интеллигенцией, а именно черной толпой, рабочим классом.
Но этим и страшна революция, что без террора, без насильственной борьбы против правителя она не возможна. Для устрашения нужен террор.
А устрашение – это могучее средство политики, как международной, так и внутренней политики Война основана на устрашении. Так же, как и революция.
В основном истребляют именно незначительную часть армии или политиков.
Устрашая остальных, и сламывая их волю, революция побеждает. Она убивает единицы, но устрашает тысячи. А теперь вопрос: кто будет заниматься устрашением? Кто? Интеллигенты? Дворяне? Конечно нет.
Они идею подают, но практикуют в жизнь его рабочие и бедняки. То есть толпа, ибо именно толпа ущемлена, обделена вниманием, она зла на всех. И у нее единственный козырь – это ее чистая кровь!
И в Азербайджане эту идею можно претворить абсолютно без насилия. Без выкриков, типа – Президента в отставку, и пр. и пр. Нет, этого не надо!
Достаточно продолжить дело, начатое покойным Президентом Георгием Агаевым Хотя никакого дела и не было, но так надо (мигнул), чтобы его сын, нынешний властелин, тебя не тронул. Ведь ты же не идешь против политических принципов его отца. Запомни это, Исаак. Одно дело ты против правителя, другое – ты ему враг. Это разные вещи.
Вот скажи, почему СССР в середине 1950 годов слишком долго церемонился с Энвер Ходжой – президентом Албании? Почему? Что, Хрущеву было трудно посадить этого албанца на место? Да, именно было трудно! Потому, что Ходжа отрекся от политики Хрущева, а не от марксизма – ленинизма.
Ходжа был за коммунизм, но был против Хрущева. Как Хрущев мог его снять?
Под каким предлогом мог бы он его скинуть с трона? Хрущев злился, нервничал, ненавидел Ходжу, но все бес толку. Он был бессилен против Ходжи, ибо Ходжа не отрицал марксизма, более того, он защищал его. Не враг же он социализму! То-то! Ты понял, надеюсь.
Это было очень хитро задумано албанским правителем. Нашим политикам бы такой ум ты понял все, Имам?
– Сулейман, как твоя фамилия? – спросил его Исаак. Я имею ввиду твою первую, настоящую фамилию.
– Каддури. Зовут Атуба. Это подлинное имя. А по паспорту я Ходос.
Соломон Ходос. А вообще то я – Рагимов. Кошу под азербайджанца. Тем более и внешне похож.
– Да уж, с такой фамилией по морде получишь.
– Зачем, зачем же? Я вот знаю, что мусульмане только потому уважают старших, что на тот свет эти старые пойдут первыми. Мол, они умрут первыми, и в небесах займут свои места.
Поэтому перед старыми людьми мусульмане преклоняются, уступают им дорогу, уважают их. Понял? Чтобы за них эти старые перед богом замолвили слово, когда умрут они сами. И тут расчет. Ясно?
– Блин, и здесь такое.
Сулейман посмотрел на Имама.
– Ну что, Имам. Ты готов к престолу? Помни, народ изменчив как лакмусовая бумага. Везде измена! Везде!
– Понял (понурив голову).
Минут через 20 Исаак с Сулейманом прогуливались по бульвару.
– Сулейман! Ты считаешь, он сможет, потянет на трон?
– Время покажет, время. Этого не знает никто. У каждого человека есть место, но он его не знает. Вот, Рональдо, известный футболист. Слыхал?
Вооот. Так он по всему миру проколесил, и наконец понял, что он всю свою жизнь должен был играть в Испании. Сейчас он выступает за мадридский Реал. Дела идут как нельзя лучше. Все как по маслу. Но зато до этого он долгое время играл за итальянский Интер. Там он покалечил себя, его поломали. Травма, гипс, госпиталь, но он продолжал играть в Италии. Он там свое время терял зря. Это не верно.
Его место было уготовлено в Испании, а не в Италии. Это он должен был понять сразу. Все люди таковы. Чтобы найти свое место, надо его искать.
Но люди не ищут его, они хотят все готовое. Так не бывает.
Ты думаешь, Илья Агаев от души хотел стать Президентом? Нет конечно. Его напугали, шепнули на ухо, что если он откажется от престола, так за отца своего будет отвечать. Мол, за все он будет в ответе. Ему припомнили бы все его грехи. А он, как ты знаешь, небезгрешен. И поэтому он клюнул, согласился сесть на трон. Но это не его место.
