Справа мелькнул ограничительный знак "180 км", отозвавшись на контрольной панели ярким следом. Сергей чуть-чуть вмешался в работу спаренного двигателя - незаметно качнувшись вперед ГАЗ-41039 "Багира/Агрессия", так называлось очередное детище Горьковского автозавода, сбавила ход, а стрелка расхода топлива прыгнула с 6 л/100 км на 4,5. Шороха шин почти не было слышно, и только легкий шелест воздуха, обтекающего приземистое, стройное тело служебной машины, доносившийся сквозь герметику салона, свидетельствовал о присутствии внешнего мира.
Дорога позволяла держать скорость и в триста километров, а "заряженная" конторскими спецами "Мурка", по слухам, могла ехать и на сотню быстрее. Постоянный полный привод, двойная двигательная система, элементы самовосстанавливающихся конструкций деталей делали "Агрессию" невероятно живучей. Так что свое неофициальное прозвище она получила не только из-за мягкого урчания моторов, похожего на мурлыканье домашней кошки, готового в любой момент сорваться на грозное рычание более крупного хищника.
Ага! Вот и причина "вырастания" из дорожного полотна временного знака. Перевернутая фура, разбившая боковое ограждение. Астраханские тепличные арбузы раскатились по зимнему насту в ложбине реки, там где автострада делала небольшой поворот перед выездом на мост.
Педаль тормоза. На капоте и по бокам развернулись створки стоп-закрылок, повышающих в разы аэродинамическое сопротивление автомобиля. Издали "Мурка" стала напоминать ощетинившегося дикобраза. Опять протестующее что-то прокричал автоводитель, но машина на магнитно-силовых амортизаторах, проехав три с половиной десятка метров, остановилась. Гидрокомпенсаторы уперлись в грудь и плечи водителя, предупреждая удар о рулевое колесо, фиксирующие ремни придержали голову.
Действительно странно! Авария и в наши-то дни! Немногим более полувека назад на дорогах страны ежегодно погибало население небольшого города, но сейчас-то! Создай водитель аварийную ситуацию на ручном управлении, в дело бы непременно вмешался автопилот, постоянно прослеживающий радарами местность на сотни метров вокруг, параллельно считывающий данные со спутника системы ГЛОНАСС-2060. И только нескольким категориям водителей разрешалось устанавливать на него ограничители.
Сергей вытащил из багажника аварийный радио-маяк (на фуре, почему-то он не сработал) и, благо в запасе еще было три часа, пошел посмотреть на эту невидаль. Причину аварии он почувствовал сразу. Небольшая дверца пятидесятитонного "Камаза" была открыта и яростно хлопала на ветру. Четыре газовые турбины, суммарной мощностью в пять тысяч лошадей могли разгонять монстра до двухсот пятидесяти километров вместе с прицепом. А тут, хоть ограждение пробито, но машина явно шла на меньшей скорости. Сергей перепрыгнул остатки ограждения и, утонув почти по пояс в снегу, побрел к кабине.
– А, чтоб тебя!
Сомнений не было. Кто-то умудрился проникнуть внутрь, отключить автоводителя и испортить или перепрограммировать радарное устройство.
Конечно, в Рязани, по легенде, все еще оставались "братки", периодически нападавшие на авто-фуры. Но откуда им взяться здесь? Скорее уж хулиганствующие подростки из эмигрантов.
Сергей заглянул в кабину и отработанным движением выхватил пятидесятизарядный 3,5-мм "Стечкин-2045". В кабине лежал труп мужчины примерно пятидесяти лет с ярко выраженными восточными чертами лица. На груди имелось несколько кровавых пятен, свидетельствующих о ранении из высокоскоростного пулевого оружия. Тело еще не успело остыть, а кровь - свернуться.
Почувствовав неладное, Сергей кубарем выкатился из кабины, ныряя прямиком в глубокий снег. И вовремя! С нескольких сторон по кабине замолотили пули, сминая металл и рикошетируя. Он, укрывшись за колесом, ориентируясь по звуку, дал несколько очередей.
Невидимые противники сменили позицию. Теперь пули летели под другим углом, и одна из них уже после двойного рикошета ударила в колесо, обжигая своим горячим дыханием щеку.
Судя по отзвукам, нападавших было как минимум пятеро. Нужно было как-то выбираться.
