Если, согласно версиям канонических Евангелий, Иисус предсказывает предательство одного из апостолов, то в Евангелии от Иуды все обстоит с точностью до наоборот: Христос наставляет Иуду отдать себя в руки стражников. Если Иуда откажется, некому будет выполнить эту великую миссию, которая необходима как предшествующая искупительной жертве на кресте.
Таким образом, Евангелие от Иуды реабилитирует этого ученика Христа: не из-за подлости своей, не из жадности и не из желания обогатиться, даже не разочаровавшись в Христе (именно версию разочарования выдвигали некоторые толкователи Нового Завета, которым поступок Иуды не давал покоя), Иуда предает Его в руки стражи — он поступает так по приказанию своего Учителя и Наставника, избравшего именно его для этой миссии. Выбор же Иисуса падает на Иуду как на избранного и просветленного — только ему можно доверить самые сокровенные тайны, рассказать о высшей иерархии, только он способен понять истинное значение и истинную роль Христа в истории настоящего и будущего человечества, только на него можно положиться: лишь он способен справиться со страшным поручением — взять на себя функции предателя. Остальные ученики-апостолы слишком темны и невежественны, они глухи духовно и многого просто не в состоянии понять, а тем более — принять.
Евангелие оканчивается следующими словами: «И первосвященники роптали, что Он вошел в комнату Своей молитвы. Были же некие из книжников, наблюдавшие, чтобы схватить Его на молитве, ведь они боялись народа, ибо Он был для них всех как пророк. И они встретили Иуду, они сказали ему: „Что делаешь здесь ты?! Ты ученик Иисуса!“. Он же ответил согласно их желанию. И Иуда взял деньги, он предал им Его». Вот так, покорно и обыденно, повинуясь воле своего Учителя, Иуда взваливает на себя, пожалуй, самую страшную в истории человечества ношу — он соглашается принять обращенные на себя проклятия ради того, чтобы дать возможность роду человеческому быть спасенным искупительной жертвой Христа. Не зря тот на протяжении текста несколько раз говорит Иуде, что тому покровительствует некая путеводная звезда, которая не оставляет его ни днем ни ночью и озаряет его непростой путь — путь самоотречения и служения вечной истине.
— Ничего себе! — по прочтении этого фрагмента текста Софи просто развела руками. — Тут, получается, все поставлено с ног на голову! Что после этого всего думать об Иуде?
— После этого надо именно что думать, — улыбнулся Ларионов. — А то мы привыкли ждать с раскрытым ртом, когда нам туда кто-нибудь что-нибудь положит, вот туда и сыплется все что ни попа-дя, а мы все глотаем… Хватит уже довольствоваться тем, что нам подсовывают, пора осуществлять самостоятельный выбор!
— Постой, не митингуй, — перебил его Геннадий. — Что ты предлагаешь делать? Сразу, в едино-часье зачеркнуть Новый Завет, безоговорочно поверить Евангелию от Иуды? Но почему?
— Да-да-да. Объясни, пожалуйста, чем тебе так импонирует это новое прочтение образа предателя и негодяя Иуды… Ты понимаешь, за 2000 лет его имя стало уже нарицательным! Так нет же, теперь окажется, что он единственный последователь Христа всех времен и народов, что его нужно почитать за тот подвиг, который он совершил, и т. д.
— Уймитесь, ребята, — Серж; сказал это абсолютно серьезным, деловым голосом, звук которого настраивал на конструктивные обсуждения, — я ничего такого не имел в виду, я просто сказал, что всегда, нам всем, нужно думать. Иначе тебя разведут, как я не знаю что… А применительно к данной, гиперщекотливой ситуации вообще ясно как Божий день: надо все анализировать, ко всему относиться с долей скепсиса, чтобы не возникало никаких соблазнов априорного доверия чему бы то ни было. Самое любопытное, что, к каким бы выводам мы ни пришли, они будут практически сенсационны…
— Что ты имеешь в виду? — настало время удивляться мне.
— Да все очень просто: если мы признаем подлинность и значение Евангелия, а самое главное — того, что в нем описывается, это одно дело. Тогда выходит, что имя Иуды нуждается в реабилитации, а история апостолов — в пересмотре. Если же мы отвергаем материал
