«Последнее дело Холмса» было неудачным шагом со стороны Конан Дойла. А может быть, напротив. Именно этот рассказ показал, какую невероятную популярность приобрел Шерлок Холмс. Немедленно по его выходе выяснилось, что читатели не разделяли мнения критиков. Многие надели траур по Холмсу. У них были для этого веские основания. Холмс выражал что-то от самой сути отношения тогдашних англичан к миру.
Во-первых, он был частным лицом, а в стране, где всегда сторонились бюрократии, при всей ее тогдашней немногочисленности, это что-то значило. Последующие сыщики-любители, которыми изобилует детективная литература, пошли прежде всего от Холмса, хотя сам Конан Дойл опирался здесь на Эдгара По, написавшего, среди прочего, три детективных рассказа, в двух из которых действует сыщик-любитель, существо в высшей степени рациональное, но, по правде сказать, скучноватое.
А вот про Шерлока Холмса этого никак не скажешь. Как уже говорилось, он был чудак — один из тех, кто действовал в лучших произведениях английской классики, иными словами, лицо никак не бесцветное, и с каждым новым рассказом публика узнавала что-то новое не только о том или ином жулике, но и о человеке, его разоблачившем. Он и на скрипке не просто пиликал, а играл по-настоящему, даже что-то сам сочинял, ходил на концерты, рассуждал об искусстве, написал монографию «Полифонические мотеты Лассуса» («Чертежи Брюса Парингтона»).
Но главное, он был великий актер, — из тех, в искусстве которых абсолютно стирается грань между «искусством представления» и «искусством переживания». И к тому же замечательным режиссером, своего рода постановщиком «уличных спектаклей». Об этом мы узнаем уже в одном из первых рассказов о Шерлоке Холмсе. Правда, Шерлок Холмс не всегда выходит победителем. Иногда, пусть и редко, он терпит неудачу. Его прогнозы могут не подтвердиться, а тот или иной соперник — изобретательнее его. Однако это только придает достоверность рассказам. Вряд ли кто в реальной жизни всегда добивается успеха.
К этому можно еще добавить, что Шерлок Холмс никак не кровожаден. Свой револьвер он использует для того, чтобы с должным патриотизмом выбивать на стенке (интересно, как смотрит на это хозяйка?) инициалы королевы Виктории. Когда же он преследует преступника, то предпочитает брать с собой лишь средства самозащиты. Револьвер же он просит захватить на всякий случай своего друга доктора Уотсона. Да и разоблаченные им преступники гибнут не от его руки. Он способен постоять за себя — не более того. Для него его деятельность — прежде всего своеобразная «игра ума».
О таком человеке стоило пожалеть. И его не забывали. Правда, Дойл написал о нем еще и пьесу, но драматургом он был не слишком удачливым, и никто ее не поставил. (Потом он предпринял еще одну, сравнительно удачную, попытку написать пьесу о Шерлоке Холмсе, но в истории английской сцены он так и не закрепился.) Поэтому Конан Дойл не на шутку обрадовался, получив от известного американского актера Уильяма Жилетта телеграмму, в которой этот человек, уже поднаторевший в драматизации чужих произведений, просил позволения написать пьесу о Шерлоке Холмсе и сыграть в ней главную роль. Премьера состоялась в 1899 году и принесла огромный успех не только в США, но немного погодя и в других странах. Стало ясно, что Шерлоку Холмсу пора возвращаться и на печатные страницы. В 1903 году американский журнал «Коллиере» опубликовал рассказ «Пустой дом», где с огромной выдумкой рассказывалось о том, как спасся знаменитый сыщик, и где читатели оповещались о том, что он делал в минувшие годы. За «Пустым домом» последовало еще двенадцать рассказов. В 1905 году все они вышли в составе сборника «Возвращение Шерлока Холмса», добавившего славы его создателю.
Еще до этого в девяти номерах «Стренд мэгэзин», начиная с августа 1901 года, была напечатана «Собака Баскервилей», повсеместно признанная лучшей из повестей Конан Дойла. В это время Конан Дойл еще крепко помнил, что Шерлок Холмс давно погиб, и, выстраивая сюжет, хотел обойтись без него. Но это не удалось. Старый его герой чуть ли не силой ворвался в новую повесть, очень ее, кстати, украсив. «Собака» была переиздана на языке оригинала сорок пять раз, много способствовав переизданию «Этюда в багровых тонах» и «Знака четырех». Те, правда, издавались еще чаще.
