И не заметили, как на квартал, где располагался наш отель, опустились сумерки.
Лежавший в моём кармане фон завибрировал и заиграл хард-роковую песню. «Crank Call».
— Да? Вас слушает ангелочек.
— Здравствуй, крылатый ты мой. Как ты?
Ханни, а с ней — Трисси. Обе всё ещё выглядят неважно, на лицах читается обеспокоенность. Но уже нет того ужаса.
— Ждал, когда ты позвонишь. Очень за тебя волновался.
И, в общем-то, это была правда.
— А как ваше ЧП?
— Всё… не так плохо, как показалось на первый взгляд. Вроде бы.
— Вот и отлично. Вы, я так понял, уже освободились?
— Да, сегодня нам не придётся оставаться на ночь. Так что радуйся. — К Ханни возвращается её чувство юмора, в голосе слышна прежняя хитринка. Хороший знак.
— Есть предложение: куда-нибудь сходить, — вступила в разговор Трисси.
— Дец, ты как?
— Крыл, что за вопрос. Я всегда только «за».
— Я не сомневался. Где встречаемся, милые?
Мы договорились встретиться у пирса. Покормим мех. уточек, а потом сходим в какую-нибудь кафешку.
Упирса (Whitesnake «Sailing Ships»)
Опасное свидание(Queen «Dragon Attack»)
Мы встретились с нашими зазнобами у мыслефонаря (сейчас он был выключен). Обменялись поцелуями. Помахали отчаливавшему кораблю и пошли кормить уточек.
Спустились к воде. Я бросил в автомат две монетки. Выехала пара клешней, с зажатыми в них булочками.
— Девушки, прошу вас.
Трисси и Ханни взяли по булочке. Весело смеясь, они отламывали от булочек кусочки и бросали уткам. Но на лицах девушек читалось беспокойство.
Два селезня снова затеяли драку — видимо, программа была поставлена на автоповтор. Мы наблюдали за «драчунами», облокотившись на перила из натурального деревозаменителя. Мы знали, чем закончится потасовка. Но среди зевак было много новеньких. Они с интересом смотрели на селезней, пытались угадать, кто победит, делали ставки.
Наконец, металлический селезень с красной полосой одолел своего противника — с синей полоской. Взмахнул крыльями, покричал. И улетел к дамам-уткам, гордый своей победой. Те проявили к нему уважение и интерес. Селезню с синей полоской достались жалость и сочувствие. Но в итоге оба нашли себе по подружке.
Две пары на пристани наблюдали за двумя парами, плавающими в денатуральной воде. На Атлантисе было слишком много фабрик и заводов. Загрязнения… Неудивительно, что атлантийцам приходилось делать заменители воздуха и воды.
Я вспомнил спокойные воды Моря Глубины. Прозрачно-голубые, искрящиеся на солнце. Взглянул на искусственную запрудь. Вода синяя, и искорки от псевдокупола весело играют на ней, но… что-то не то. Какое-то чувство, даже не смогу его описать. Это была фальшивка, подделка. Высококачественная, первоклассная, просто превосходная — но подделка.
Поздний вечер опустился на Атлантис тёмной птицей. Интересно, а смена дня и ночи и меняющийся цвет Купола — это тоже подражание? Я легко мог себе представить устройства, сливающиеся с атмосферой, временем и Куполом и меняющие их — по желанию Джибитау. Эти устройства управляют природой только здесь, в Атлантисе. Чтобы создать их, пришлось потратить много денег: дорогие материалы, зарплата специалистам, непредвиденные расходы… Атлантис-Сити — единственное место в Мире, в котором никогда нельзя до конца доверять своим чувствам. Что здесь настоящее, а что — поддельное?..
Действительно ли чёрная материя темноты закутала в себя остров? Или это — ещё один высокотехнологический трюк?
Как бы то ни было, день закачивался, ему на смену приходил вечер. Фонари всех форм и оттенков пытались бороться с надвигающейся темнотой. Летающие сферы и светоскаты просвечивали яркими пятнами сквозь покрывало из сумерек. В мир пришла тишина, а вместе с ней — спокойствие и умиротворение, и надежда на лучшее. На то, что всё будет хорошо.
Девушки немного расслабились. Они выглядели гораздо более бодрыми и весёлыми. Им нравилось кормить механических уточек и бросать в ненастоящую воду купленный за души хлеб. Вот и хорошо. Красавицам надо было как-то отвлечься от всех тех ужасов, которые с ними произошли. Мы-то с Крылом привычные, а наши девушки — нет.
Ещё и эти проблемы у них на работе. Мы не знали, в чём они заключались, и решили девушек не расспрашивать. Захотят — сами расскажут. Вместо этого мы всячески старались их развеселить, шутили, балагурили. Устроили между утками-роботами состязание за крошки хлеба. Нашим милашкам понравилось наблюдать за тем, как утки, крича и отпихивая друг друга, гоняются за падающими в воду крошками. За этой. За той. А теперь быстрее за вон той, пока кто-нибудь из стаи не склевал. И за этой. Эх, не успеваю. А вон ещё одна упала — за ней. И за этой… за этой… и за этой…
