Когда внутренняя ситуация не осознаётся, она проявляется вовне, как судьба.
Карл Юнг. «Эон: Исследования о символике самости»
Слова, которые мы используем для описания своих беспокойств и трудностей, несут в себе гораздо больше, чем мы осознаём. Однако лишь некоторые из нас обращают на это внимание. В данной главе я расскажу, как создавать собственную карту ключевого языка. Вы научитесь следовать за своими словами по мере того, как из них будет выстраиваться дорожка ключей-подсказок, которая приведет к источнику ваших страхов. На этой вербальной дороге первой остановкой будет ключевая жалоба. Она может оказаться шкатулкой с сокровищами, о которых вы даже не подозревали. Ключевая жалоба даже может нести в себе семена исцеления, которого вы так жаждете. Все, что вам нужно сделать, – это заглянуть в нее.
Чтобы в привычном, повседневном языке разобрать ключевую жалобу, мы будем искать самую глубокую нить в ткани тех слов, которые произносим. Мы будем прислушиваться к словам, которые вызывают наибольший эмоциональный резонанс. Нас может держать в тисках изматывающее чувство страха. А порой это просто боль. Например, пятидесятидвухлетний инженер-строитель Боб каждый раз, когда остается один, испытывает тревогу и говорит: «Почему меня всегда все оставляют? Почему я для них недостаточно хорош?»
Иногда мы слышим фразы, которые, кажется, живут собственной жизнью. В своих жалобах Джоанна говорила, что ее мать всегда говорила о ней, как о «жалком разочаровании». Ее основной жалобой было отсутствие близких отношений между ней и матерью и что их резкие слова в отношении друг друга были для нее источником огромной боли и пустоты.
Когда она один за другим сняла слои унаследованной боли, она поняла, что это ее бабушка, а вовсе не она, чувствовала себя «жалким разочарованием».
История была следующая. Бабушка в пятнадцать лет влюбилась в женатого мужчину. События происходили в небольшой ирландской деревушке. Она забеременела, а мужчина отказался брать на себя какую-либо ответственность. Ее выгнали из дома, и всю свою дальнейшую жизнь она жила с этим позором, зарабатывая уборкой чужих домов и воспитывая дочь в одиночестве. Бабушка не вышла замуж и так и не смогла справиться с ощущением, что, родив ребенка вне брака, она опозорила семью.
Хотя слова «жалкое разочарование» бабушкой никогда не произносились, они резонировали в женщинах трех поколений. Она сжилась с таким определением, когда ее выгнали из семьи. Ее дочь тоже приняла его на себя, потому что чувствовала, что своим рождением вне брака разрушила жизнь матери. Два поколения спустя, внучка испытала те же чувства: она была разочарованием для своей матери.
Когда мы внимательно исследовали слова «жалкое разочарование» в ключевой жалобе внучки, это принесло ей успокоение и понимание. Она начала осознавать, что выпады матери не предназначались ей персонально, хотя слова и были обращены к ней. Теперь, когда она слышала их, они рождали в ней чувства любви и сострадания к матери и к бабушке, к тому, с какими трудностями им пришлось столкнуться в Ирландии.
Анализируя ключевую жалобу, необходимо обращать внимание не только на слова, которые мы произносим, но и на соматический язык, то есть на язык тела. Также надо очень внимательно наблюдать за симптомами или особенностями поведения, которые кажутся странными или своеобразными. Приведу следующий пример. Двадцатишестилетний пожарный Карсон проявлял свой страх не только в словах, но и физически.
Слова, которые мы используем для описания своих беспокойств и трудностей несут в себе гораздо больше, чем мы осознаём. Однако лишь некоторые из нас обращают на это внимание.
Когда ему было двадцать четыре года, его машина в результате бокового столкновения пробила ограждение и чуть не свалилась с обрыва. Он быстро восстановил контроль над машиной и продолжил путь к месту назначения, но с тех пор у него исчезло ощущение, что он может хоть что-то контролировать в своей жизни. У него начались ежедневные панические атаки. Ему казалось, что, если бы он тогда погиб, его жизнь была бы прожита впустую. Это чувство сопровождалось дрожью и легким головокружением. Слова его ключевой жалобы буквально следующие: «Если бы я погиб, род на мне закончился бы. Я бы погиб, не оставив наследников. Никто не помнил бы меня. Я бы просто исчез, как будто меня никогда и не было. И никто не сказал бы обо мне и доброго слова». Было странно, что подобные слова принадлежали двадцатишестилетнему мужчине. Его жизнь в самом начале, а жалоба такая, словно он уже стоит в конце своего пути. Что-то явно было не так.
