- Правда?
- Что ж, Вик, я тебя обманывать буду?
Вика улыбнулась, но по стеклу текли капли воды с зонтика, и Фоме с той стороны окна показалось, что это Викины слёзки.
- Лучше посмотрите, как тараканы таблетку у меня объели!
- Таблетку? - Лариска сразу заинтересовалась, а то стояла, бедненькая, согнувшись, потому что была гораздо выше Вики и под зонтик, который был в Викиных руках, еле попадала. Но тут Вика как раз и зонтик сложила, потому что дождь на какое-то время перестал.
- Да. Вот, смотрите: не стал я таблетку пить, оставил её на ночь...
- Как "не стал пить"? Ты что, Фома? Ты же лечишься!
- Ну, Вик, эта таблетка...
- Это же лекарство, Фома! Это надо! Нет, ты что, дебильный?!
- Дебильный, да, дебильный? - в контраст Викиному возмущению на одной ноте произнесла Лариска, тщательно приглядываясь к своему отражению в окне и ковыряясь в совершенно прилипшей к голове причёске. Не то, что до Фомы ей было всё равно, но сама себя она больше интересовала.
- Вика, ну успокойся... эту таблетку дали мне в нагрузку, чтобы желудок больничную еду хорошо переваривал, понимаешь? Нет, ты меня понимаешь?
- Да-а... - тихонько протянула Вика.
- Ну вот, а от этой таблетки, гляньте вот, какая она огромная - и это ещё только остатки, которые тараканы съесть не успели... Так вот у меня от этой таблетки, если интересно, многократные позывы на толчок.. Веришь?
- Ой. - махнула на Фому рукой Лариска.
- Вик, веришь?
- Ну...
- Веришь?
- Ага. Только...
- Что?
- Нет, ничего... Думаю, как бы поинтереснее тебя простить.. - Вике казалось, что она нервная, глупая, и что лечению Фомы это совсем не помогает, а даже наоборот. Ей было стыдно за себя и хотелось плакать. Тем более, что весь день сегодня всё было не так - и на девушку в библиотеке вшей сдули (а Вика не сомневалась, что это так), и не удался эксперимент по глотанию Фомой изюма (в который, если бы Фому можно бы было приучить глотать маленькие предметы, вполне запихнулась бы живая вошь, и Фома бы не разжевал её тогда и не заметил).
А обкусанная таблетка действительно была смешная, Вика улыбнулась и даже засмеялась.
- Фома, я нашла две открытки с фотографиями Пномпеня, и одну картинку мне на работе принесли, представляешь? - снова полил дождь, и Вика открыла зонтик, передав его, на этот раз, Лариске, чтобы она не мучилась. - я узнала, что в Пномпене есть такое место, которое называется "Отдай печаль ракушкам". Когда кто-нибудь в Пномпене хочет забыть что-нибудь плохое, он едет на один остров на реке, раздевается и закапывается в ил, который там, на берегу. Он жидкий, можно закопаться. Вот, лежишь и ждёшь, когда по тебе проползёт такая ракушка, ну, моллюск, которых много там среди других гадов ползает около воды по берегу. Она ползёт и оставляет дорожку, оставляет, оставляет, а потом уползает, и как только доползёт до воды, и ты увидишь, что эта дорожка воды коснулась, так по этой дорожке вся печаль в реку и уйдёт. А если ты после этого уснёшь, то, когда проснёшься, все плохие события, ну, или те, которые ты не хочешь помнить, переменятся у тебя в памяти или забудутся совсем. И будет тебе легко-легко и весело. Представляешь?
- Да, - ответил Фома. Он смотрел на Вику и представлял себя и её на пляже, теперь уже и не обязательно в Пномпене, пусть там даже не будет солнца, а лишь такой дождь, как сейчас.
- Фома, ты меня слышишь? - обратилась к нему Вика в тот момент, когда Фома собрался говорить ей и Лариске, чтобы они ехали домой, потому что нечего им под окном в такую погоду мёрзнуть. - Я приеду к тебе теперь только через шесть дней, потому что у меня выходных не будет... Слышишь, Фома, через шесть дней! Вот...
- Так меня может, уже выпишут через шесть дней, так что, Вика, ты не вздумай расстраиваться и скучать там, ладно? - ответил Фома, хотя никто его выписывать и не собирался.
- Выпишут?
- Ну сколько ж они будут со мной мучиться тут? Знаешь, как я всем надоел, особенно сестре-хозяйке. А ты, Ларис, веришь?
- Просто не сомневаюсь. - ответила Лариска, и это была правда. Ей Фома надоедал быстро, а уж она ему ещё быстрее.
