— Предлагаю вам сделку, — обратилась к ней Клара, и лукавая улыбка пробежала у нее по лицу.
— Сделку?
— Да. Я буду по-прежнему немного прибираться, а вы будете учить меня стряпать. Я умею готовить только самое простое, а хотела бы научиться готовить всякие вкусные вещи.
Оксана на секунду задумалась и кивнула:
— Согласна.
— Супер, — обрадовалась Клара. — Завтра и начнем. Сегодня у меня работы на целый день.
— Вы учитесь?
— Нет, я танцовщица.
— Ах, вот почему вы иногда в гостиной делаете всякие упражнения! — воскликнула Оксана.
— Если вам интересно, могу дать билеты на ближайшее выступление нашей труппы.
Оксана хотела было извиниться за то, что принимала девушку в штыки, сказать, что теперь она понимает, почему такой замечательный молодой человек, как месье Габриэль, в нее влюбился, но промолчала, поблагодарила за билеты и отправилась гладить.
* * *
Габриэль вошел в зал ресторана с опозданием. Родители уже сидели за столиком. Отец, не отрываясь от телефона, помахал ему. Мать сидела, как всегда, с прямой спиной, положив руки на стол, и ждала молча. Глаза сына и матери встретились. Габриэль улыбнулся, Лоррен застыла каменным изваянием. Сын подошел, наклонился, чтобы ее поцеловать. Она машинально подставила ему щеку, но вид у нее был недовольный, словно она боялась, что он испортит ей макияж. Дени Сансье закончил разговор и положил телефон.
— Прошу прощения! Встреча затянулась немного дольше, чем я предполагал, — извинился Габриэль.
— Business first, — хмыкнул Дени Сансье. — Ну и как идут дела в вашей фирме?
— Хорошо. Мы на слуху, так что кризис нас не коснулся. Предприятия ищут новые стратегии, которые оградили бы их от экономических потрясений, нам это на руку.
Тема интересовала отца и сына, они понимали друг друга. Посмотрели меню, сделали заказ. Отец был оживлен, общителен. Мать по-прежнему хранила молчание, изредка бросая на сына суровые взгляды. Габриэль понял, что она ждет подходящего момента, чтобы высказать ему свои упреки. Значит, его пригласили не на уютный семейный обед, а на семейную разборку, где будут сводиться счеты.
За десертом мать взяла слово.
— Ты можешь объяснить, почему в последнее время ты нас не навещаешь? — процедила она холодно и недоброжелательно.
— Но я же тебе говорил… У меня много работы.
— Работа не единственная причина, Габриэль.
— Согласен. Ты хочешь поговорить о моей… подружке? Я правильно понял?
— Именно.
— Ну что ж, поговорим, — согласился он, почувствовав заранее невероятную усталость.
Лоррен снова положила руки на стол, показав, что настроена крайне решительно.
— Ты никогда не оставлял при себе так надолго ни одно из своих завоеваний. И никого из них не поселял в своем доме. Должна я сделать вывод, что на этот раз у тебя что-то серьезное?
— Думаю, да. Мне хорошо с этой девушкой, мама.
— С танцовщицей?
Габриэль не удивился осведомленности матери.
— Да, мне хорошо с танцовщицей, — уже с раздражением подтвердил он. — Представь себе, что может быть хорошо с танцовщицей. Она очень милая, деликатная, серьезная.
— И безусловно, весьма заинтересована твоим статусом и карьерой, — едко заметила Лоррен.
— Вовсе нет! — воскликнул задетый Габриэль. — Она любит меня, а вовсе не то, что у меня есть.
— Ах, вот как! Она тебя любит? А ты, значит, любишь ее? — с нажимом спросила мать.
Дени Сансье следил за разговором жены и сына отстраненно, так, словно его это не касалось. Он часто считал, что Лоррен слишком сурова, но зато ее воспитание позволило сыну стать взрослым, ответственным человеком и блестящим профессионалом. К тому же Дени слишком мало времени уделял своему семейному очагу, так что не считал возможным вмешиваться в семейные проблемы, уступив все права супруге.
— Да… Я ее люблю.
— Ты ее любишь? И что собираешься делать дальше? Жениться на ней?
— Пока не думал об этом. Не пришло время, — отозвался Габриэль.
— Ты хочешь сказать, что, когда оно придет, ты можешь о таком подумать?! — Лоррен была искренне потрясена.
— Мама, давай на этом остановимся. Я проживаю чудесную историю любви с хорошей девушкой. Сегодня это так, и на будущее я не строю пока никаких планов.
