Осторожно погладил дверную ручку. Что он обнаружит, открыв дверь? Лори из бара? Служащего отеля? Обслуживание номеров? Вторжение в нулевое время?
Он чувствовал себя болтающимся между всем этим. Между гигантскими нулями: враждебной средой его пустого дома и отеля. Конечно, в пустоте дома виноват он сам. Теперь он совсем один с неподходящим компаньоном — собой.
А может, это его воображение? И никто никуда не стучал?
Он вдруг засомневался.
Наконец он повернул ручку, потянул на себя тяжелую дверь и высунул голову в пустой, безликий гостиничный коридор.
* * *
Половина четвертого утра. Дуглас пересек вестибюль. Он надел туфли, правда без носков, неглаженые слаксы и белую майку. Пластиковые наконечники его развязанных шнурков щелкали по красному каменному полу. Ночной портье поднял глаза, но ничего не сказал. Дуг заметил в его глазах пустоту. Киборг?
Он вошел в туалет — справа, за закрытым баром. Здесь поблескивали хром и белый фаянс. Он приблизился к тому же писсуару, что и в прошлый раз. Теперь писсуар не щелкал и никакой милый, сочувственный голос не говорил с ним в узком пространстве звукового конуса.
Он перешел к другому писсуару, потом к следующему, пока не кончились потенциально анализируемые отходы жизнедеятельности. Наверное, полагается один анализ на посетителя. Но он всего лишь хотел еще раз услышать голос, как в то время, когда он звонил своей бывшей, прежде чем она стала бывшей. Лишь для того, чтобы почувствовать ее сдержанный голос, от которого, как ни странно, возникало ощущение чего-то вроде безопасности.
Дуг тоскливо уставился на устройство аудиоконуса и даже потянулся к нему, но не смог коснуться медного тюльпана, который с виду выглядел как автоматическая противопожарная система.
Снова выйдя в вестибюль, он подошел к портье, молодому киборгоподобному человеку с тонкими, преждевременно редеющими волосами.
— Да, сэр? Чем могу помочь?
Дуглас кивнул.
— Насчет этой бесплатной штуки с мочой…
Брови портье чуть поднялись. Именно чуть.
— Боюсь, что не понимаю вас, — произнес он.
— Анализ мочи. Собственно говоря, меня больше всего интересует голос. Интересно, а в других здешних приборах вы тоже используете этот голос?
— Голос.
— Да, именно. Голос, который сообщает вам об анализе мочи.
Клерк выглядел так, словно искренне хотел помочь, но не знал как.
— Неважно, — пробормотал Дуглас.
— Если я чем-то могу…
— Нет, говорю же, неважно.
* * *
Он шел через двор, направляясь к своему крылу отеля в последний раз, когда другой, но все же знакомый голос окликнул его из темноты.
— Привет!
Он остановился. В глубокой лунной тени под лимонным деревом затлел и тут же погас кончик сигареты. Кто-то едва видимый сидел и курил за одним из столиков со стеклянными столешницами.
— Лори? — нерешительно спросил он.
— Вам совсем необязательно говорить со мной, — ответила она. — Несколько минут назад я видела, как вы проходили мимо — и вот уже возвращаетесь. Я не собиралась вас звать. Очевидно, вы решили не продолжать знакомство со мной.
Он направился к столу.
— Простите. Я неважно себя чувствовал.
— Разве?
— Не возражаете, если я сяду?
В тени лимонного дерева по-прежнему нельзя было различить ее лица.
— Полагаю, что нет, — немного поколебавшись, выговорила она.
Он выдвинул плетеный стул и уселся. Лори затянулась сигаретой, и короткая вспышка на миг осветила ее лицо. Она выглядела иначе: неужели сняла свой СьюперЭм? А можно ли его вообще снять? Или она просто плакала?
— Сигарету? — спросила она.
— Нет, спасибо.
— Мне бы тоже следовало бросить. Я подсела на настоящий никотин.
— Этот пахнет как настоящий.
— Так оно и есть.
Она рассмеялась хрипловатым, гортанным смехом. Голос явно сорван. И совсем не похож на мелодичные модуляции писсуарного. Но она, по крайней мере, была реальной. Реальное человеческое существо, не синтезированная личность, не цифровая запись монолога актрисы. В писсуаре звучал голос, предназначенный подогревать его романтические мечты о мифической невинности и, следовательно, расслабить организм, облегчая опустошение мочевого пузыря.
— Я покупаю их на черном рынке, — продолжала Лори, имея в виду сигареты. — Никто не проверяет мое состояние, разыскивая при этом онкологические маркеры. Ненавижу это дерьмо.
