— Знаю. Дикие все время атакуют Познань, поскольку это главная база снабжения Вроцлава.
— Почему так важен Вроцлав?
— Город находится на перекрестке дорог запад — восток, север — юг. Главный узел контрабандной торговли обновленной Европы.
— Ну и что?
— Там — защита всей Польши.
— А-а-а-а… Разве контрабанда так важна?
— Увидишь. Фестунг Бреслау тебя заинтересует.
— Э-э-э-э… обычные бункеры. Безнадега, такая же, как и везде.
Вагнер рассмеялся. На этот раз — громко.
— Сама увидишь.
Закутавшись в одеяло, он отошел в сторону, чтобы отправить почтового голубя с рапортом о событиях прошедшего дня. Алексей уже держал подготовленную к полету птицу. Однако сначала он показал Вагнеру маленькую записку, принесенную голубем из Вроцлава. Судя по почерку, автором ее был сам генерал Варила. Майор пробежал взглядом несколько строк и ошарашенно покрутил головой.
«Анджей, надеюсь, что глупая девка из Америки, которая представляется полковником морской пехоты, уже у тебя в лапах. В отношении ее у меня к тебе есть специальное задание. Когда окажетесь в городе, займись ею вплотную. Для того чтобы все казалось натуральным, покажи свой дом, жену, ребенка. Оставь ночевать. Представь лучшие стороны жизни. Пусть перед встречей со мной отмякнет. Выжми из нее слезу. Она для меня очень важна, так что постарайся.
Постскриптум. Спорим, ты, свинья этакая, уж обрезал ей волосы?»
Удивительное задание… Заставить американку плакать? Конечно, это сделать не так уж и трудно… А собственно, что происходит?
Вагнер подозвал жестом Хейни и, многозначительно подмигнув, шепнул:
— Следи за Зосей.
После этого вернулся к негритянке.
— В общем, Шоколадка, ты должна держаться рядом со мной. Думаю, нападут на нас перед рассветом. Выкопай себе в песке укрытие.
— Шоколадка? — пани полковник вынула из ранца складную лопатку и принялась копать. — Все поляки такие расисты?
— Несомненно. А если узнают, что ты к тому же еще и обрезана, будет хуже.
На этот раз она рассмеялась, однако смех тотчас застрял в ее горле. Вскрикнув, американка отскочила в сторону.
— В моей яме чья-то нога.
Вагнер лениво взглянул на побелевшие кости. Сражения на автобанах длились уже не меньше ста лет. Гораздо удивительнее, если бы в песке не нашлось ничего подобного. Вынув плоскую бутылочку водки, он протянул ее негритянке.
— Хлебни.
— Сейчас, — она кивнула, потом выпустила из сумки свою гремучую змею. — Мне кое-куда нужно.
— Не отходи далеко, — посоветовал он. — Коты-часовые змею не пропустят. А если надумаешь прогуляться без нее, то лишишься своих красивых ножек на первой же мине.
— Но я же не могу…
— Боишься, что к тебе опять начнет приставать чешка? Спокойно. Она уже нанюхалась пыли до одурения.
Пани полковник все же немного отошла, а он, старательно не глядя в ее сторону, отвинтил крышечку и сделал глоток. Через некоторое время негритянка вернулась и, усевшись рядом, прислонилась к его плечу.
— Знаешь… — вздохнула она. — Тут с вами… как бы так… тепло.
Сказано это было вполне естественно. Если бы не письмо генерала, он бы даже попытался сделать ей «тепло». Вообще, играла она неплохо. Вот только для чего?
Он подал ей бутылку, и она сделала большой глоток.
— Шоколадка…
— Что, расистик?
— У тебя нет желания слегка объединиться?
Она вздохнула и прошептала:
— Ну, может, и есть. Однако заниматься чем-то таким на глазах у остальных…
Она сделала еще один большой глоток и вернула ему бутылку.
— Почему все так получается?
Вагнер поднял глаза к небу.
Ему уже надоели разговоры на тему: «Как все было бы хорошо, если бы было по-другому».
Сначала был век пара и электричества, потом эра атома, потом война, американская бойня под Пекином и китайская бомба Чен. А потом снова начался век пара, без электричества. Никто не знал, почему так получилось. Какие-то бактерии? Наномеханизмы? Крошки чен, вызывающие ионизирующее излучение? Без электричества, благодаря которому действуют электронные микроскопы, выяснить это было невозможно. Причем, эти крошки чен витали в атмосфере Земли, кишели повсюду. И превращали изоляторы в проводники. А это означало возвращение назад, к факелам, освещающим внутренность бункеров, к добыче каменного угля, к войнам, ведущимся при помощи пушек и пулеметов. Ну конечно, что-то от периода наивысшего развития человечества осталось. Остались генетические изменения, препараты против классических болезней, некоторое количество новых химических средств. Еще со времен войны остались бункеры, позволяющие выжить тем, кто не превратился в чудовищ. Еще остались климатические изменения, гигантские моря, возникшие в результате таяния льдов. В целом, если тебе повезло избежать смерти и участи быть съеденным, если удалось поселиться в бетонном укрытии, находящемся под властью мафии или какого-нибудь правительства, можно было жить. Некоторые страны даже сохранили организационную структуру. Такие, как государства на дальнем севере, где добывали уголь и плавили сталь, или та же самая Польша, или Маракеш, или Африканская Уния, жившие с контрабанды и производства наркотиков. Существовали также всякие альянсы, например, Бедуины или Арабы, занимающиеся охраной караванов, пересекающих пустыню от Средиземноморья на север и обратно, а также Казаки и Татары, охранявшие дороги на линии восток-запад.
