«Если», 2003 № 09 - страница 54

Попадались книги и на старых национальных языках. Благодаря превосходному кибертранслятору производства бывших «Объединенных Верфей» я не испытываю затруднений с переводом.

Кроме книг на столе лежали батареи кисточек, деревянные коробочки с полуфабрикатами для приготовления различных красителей, ножички для зачистки перьев и специальных палочек. Там же были и несколько переплетенных, но пустых пока пергаментных кодексов, как принято называть старинные рукописные книги.

В центре стола, накрытое стеклянным колпаком, лежало Личфилдское Евангелие.

Физически этот кодекс не имел ничего общего с оригинальным экземпляром, который был создан безымянным гением из числа нортумбрийских монахов в восьмом веке. Оригинал долгое время находился в библиотеке Личфилдского собора, в конце двадцать первого века был перевезен в подземные хранилища нового корпуса Британского Музея, пролежал там еще шесть веков, а по условиям мирного договора был выдан владетелям пространства. Вместе с тысячами других бесценных манускриптов, с Келлской Книгой и Амиатинским Кодексом, с Бамбергским Апокалипсисом и Хлудовской Псалтырью тойлангский крейсер увез его на Эрруак. Там эти книги были сожжены в огромной печи из жаропрочного стекла перед толпами ликующих победителей. В других печах горели полотна старых голландских мастеров и плавились крылатые быки из Ниневии…

Мое Личфилдское Евангелие было изготовлено в Тегеранском скриптории, основанном не без моего участия восемнадцать лет назад. Мне предстоял долгий, кропотливый труд по сличению этого рукотворного шедевра с великолепной факсимильной копией, которая была сделана по архивным слайдам согласно Закону о Возрождении.

Сам я пока что не могу претендовать на высокое звание скриптора, не говоря уже об иллюминаторе. И возможно, уже не успею освоить это сложнейшее искусство настолько, чтобы получить собственную лицензию, если угодно — Испытат. Это прерогатива молодых и талантливых.

Но одиннадцать лет назад я все-таки смог продемонстрировать компетентной комиссии Московской Академии Изящных Искусств (к слову, ровесницы Тегеранского скриптория) достаточный уровень познаний в палеографии и кодикологии, чтобы стать счастливым обладателем диплома эксперта. В прошлом месяце мы бурно отмечали с друзьями прием в основные фонды восстановленной Книги Катах, и вот теперь мне предстоит решать: будет ли этот список Личфилдского Евангелия переправлен вслед за Книгой Катах в тайные бункеры Антарктиды или пополнит огромные арсеналы выбракованных копий, которые можно использовать в учебных целях, но нельзя присовокупить к душе нашей культуры.

Но прежде чем приступить к экспертизе, мне требовалось войти в настроение. Я подозвал кибертранслятора, открыл русскую книгу «Искусство Раннего Средневековья» и, ткнув пальцем в заранее облюбованный абзац напротив цветной иллюстрации, потребовал:

— Читай.

«Но чемпионом в жанре ковровых листов следует признать, пожалуй, мастера Евангелия из Личфилда (нередко называемого также Евангелием св. Чада). Самобытная колористика листа, выполненного в невероятно изощренной технике, служит предметом заслуженного восхищения со стороны искусствоведов. Геометрия узора продумана с немыслимой для периода становления англо-ирландской традиции тщательностью, а ее воплощение, вероятно, потребовало от художника не одной недели кропотливой работы.

Подобно визуальным иллюзиям Эшера, личфилдский ковровый лист подразумевает как бы два слоя восприятия: на первом слое зритель воспринимает, в первую очередь, крест, окруженный калейдоскопическим узором, на втором — обнаруживает, что каждый из фрагментов узора является самостоятельной картинкой, состоящей вовсе не из абстрактных геометрических форм, но из переплетающихся, взаимопроникающих, мастерски выписанных фигур птиц, зверей, змей…»

Романы Александра Зорича пряно пахнут заморскими специями, они причудливы на вкус и загадочно переливаются, словно северное сияние. Его книги предельно жестоки и бесконечно романтичны. Его стиль узнаваем с нескольких абзацев. Художественный ряд текстов Зорича лучше всего разглядывать, отступив на несколько шагов, как какое-нибудь изобразительное полотно. Чаще всего это грандиозные эпические саги с бушующими страстями и масштабными батальными сценами, которые порой не умещаются в рамках одного тома. Однако написаны они настолько увлекательно и ярко, что заканчиваются обычно за один вечер…