— Да, верно. Так вот, о сенсациях. Тойлангская комиссия по культурной ликвидации и военному разоружению покинула Землю пять лет назад…
«Пять эрруакских лет, но двадцать наших, — отметил я. — Недаром Галеацци получает в подарок воздушных крокодилов! Ему впору называться Джакомо Кнуд-ше».
— …И с тех пор владетели пространства не следили за человечеством, будучи уверены, что его ожидает медленное угасание. А ведь за эти годы, насколько я понимаю, человечество могло бы полностью восстановить боевой флот, ведь в мирном договоре не было ни одного пункта об ограничении послевоенного производства. И вот недавно Единое Управление решило все-таки выслать миссию…
— Я знаю. Их принимали в Дели.
— Не только. Они побывали еще в Риме, Константинополе и Москве. Миссия вернулась с очень противоречивым отчетом. Согласно ему, угасания цивилизации не наблюдается. Люди повсеместно производят впечатление существ энергичных и довольных жизнью. И при этом у землян всего лишь сорок боевых звездолетов. Но это же мизер! Что вы делали все эти годы?! Чем занята промышленность? Что происходит? Я не понимаю…
— Это очень скучная тема, Джакомо. Хочешь чаю?
— Напомни… Это спиртной напиток?
— Нет. Горячий настой из листьев одноименного кустарника.
— Тогда не откажусь. Экзотика, как-никак.
— Сядем во дворе или прямо здесь?
— Лучше здесь. У вас жуткое солнце. Я от такого давно отвык.
Я разлил чай по пиалам.
— Искандер, что же все-таки происходит?
— Джакомо, ты прибыл на Землю через интерзону конфедерации Трех Красных Гигантов?
— Да. Частный звездолет Кнуд-ше довез меня до интерзоны, а там я пересел на лайнер до Дели.
— Но нашу расчетную карточку ты получил, конечно же, у своих друзей в Едином Управлении?
— Вот теперь узнаю бригадного генерала Эффендишаха. Что значит разведчик!
— Ну, это сообразил бы и ребенок. За место на лайнере ты мог расплатиться одной из внеземных универсальных валют. Скажем, плитками осмия. Но уже из Дели до Шираза ни за какой осмий не повезут. Тут нужны либо особые документы, которым у тебя взяться неоткуда, либо расчетная карточка нового образца. Которую могла тебе привезти только тойлангская миссия, вернувшаяся с Земли.
— Все верно.
— Ты прилетел навсегда? Или намерен вернуться к тойлангам?
Бывший берсальер замялся.
— Как тебе сказать… Если меня здесь задержат и захотят судить, я сочту это справедливым. Но если нет — предпочел бы вернуться. Мне с тойлангами уже проще, чем с людьми.
— Я этого ждал. Помнишь, Джакомо, старую инструкцию для военных? Насчет того, что земная история до двадцать второго века — секретна? Что ее нельзя обсуждать с представителями инопланетных рас?
— Конечно, помню!
— Как ты понимаешь, это было сделано для того, чтобы не смущать инопланетян нашим мрачным прошлым. Мировыми войнами, геноцидом индейцев, кровопролитными революциями. Возможно, ты никогда об этом не задумывался, но это стало также и одной из причин, по которым тойланги так долго не догадывались о существовании у человечества богатого культурного наследия.
— Верно. Ну и что?
— Так вот, сейчас действует принятый сразу после войны Закон о Возрождении. Он чем-то подобен старой инструкции, только временные рамки его действия перенесены на послевоенный период. Закон запрещает комментировать для инопланетян происходящее на Земле. А ты, извини, скорее тойланг, нежели человек.
— Принимаю.
— Наши власти, я думаю, не будут чинить тебе препятствий. Можешь посетить любые города на Земле, можешь смотреть наши новости, тебя даже пустят на территорию военных объектов. Но что на самом деле здесь происходит — извини, никто тебе не объяснит. Придется обождать до следующего Дня Кометы.
Гость ушел. Я сполоснул пиалы, подставил ладони струе горячего воздуха из сушки, вернулся в мастерскую.
На краях огромного стола в беспорядке громоздилось множество альбомов и книг. Большая часть из них была недавно переведенными на Язык переизданиями пяти-, шести- и семивековой давности. Было там среди прочих и «Hiberno-Saxon Art of Book Illumination» — то самое, которое навело Ресту-Влайю на первый пункт мирного договора между тойлангами и Сверхчеловечеством.
