«Если», 2001 № 11 - страница 5

Артем помотал головой.

— А наших?..

— Вы подсаживайтесь, — с сочувствием на него глядя, сказала Оксана. — Выпейте, успокойтесь. А я вам сейчас все объясню…

Эта увлекательная научная дисциплина возникла недавно, когда компьютеры стали достаточно мощными, чтобы воссоздать, к примеру, первоначальный облик разрушенного храма или планировку города, давным-давно стертого временем с лица Земли. Над такими трехмерными реконструкциями совместно работают ученые, художники, компьютерщики, используя многочисленные данные, накопленные полевой археологией. И уж совсем недавно были выпущены в свет компакт-диски, которые дают нам возможность погрузиться в Историческое Прошлое… Виртуально, разумеется.

Римский Колизей предстанет во всем своем великолепии: именно так выглядела колоссальная арена в 80 году, когда император Тит Флавий торжественно освятил ее в присутствии 50 тысяч ликующих зрителей. Виртуальный турист может посидеть на любом месте трибун, включая императорскую ложу, спуститься на арену, осмотреть каморки гладиаторов, их оружие… Кстати, вы сможете заглянуть в Колизей по адресу http://www.infobyte.it/pages/vr/colloseum.html, но осмотреть его целиком не удастся, ибо полный массив данных слишком велик для размещения в сети.

Вот уже несколько лет Лотар Шпрее, немецкий специалист по компьютерной графике, совместно с коллегами из Германии и Великобритании, воссоздает облик девятитысячелетнего Чатал-Хююка, раскопанного на Анатолийском плоскогорье в 1950–1960 гг. Это древнейший из известных городов, и планировка его изумляет: сотни небольших прямоугольных домов из сырцового кирпича стояли вплотную друг к другу, без всякого намека на улицы или проходы. Передвигались горожане по плоским крышам зданий, а в дома попадали через люки, спускаясь вниз по лесенке. Стены комнат окрашивали в белый и красный тона, украшали лепниной, орнаментами и рисунками. И все это — в каменном веке!

По виртуальному Чатал-Хюкжу можно гулять, переходя из дома в дом, из комнаты в комнату, брать в руки и рассматривать предметы обихода. Профессор Ян Ходдер из Кембриджа подумывает о том, чтобы завести в городе парочку «живых» свиней. Реконструировать их по скелету не проблема, вопрос лишь в том, какого цвета были эти животные: розовые или черные?.. Но выбор сделать, так или иначе, придется. А за домашней живностью последуют человеческие фигуры — ведь виртуальная археология стремится именно оживить прошлое!

Совсем недавно опыты подобного рода представила Надя Тальман, специалистка по разработке виртуальный людей, наделенных мимикой и жестикуляцией. Она вдохнула жизнь в тела семи тысяч терракотовых солдат, уже более 20 веков охраняющих гробницу китайского императора Цинь Шихуанди! Древние воины научились двигаться, на их лицах появилось осмысленное выражение.

Ян Ходдер и его немецкие коллеги лелеют грандиозную мечту — воссоздать в виртуапе Стоунхендж, Помпеи, афинский Акрополь, храмы майя, египетские пирамиды… Ну а их последователям останется лишь населить эти миры людьми и животными. И тогда можно будет навестить Клеопатру в ее александрийском дворце, ныне затонувшем, или встать рядом с Наполеоном в день битвы при пирамидах. Или оказаться в императорской ложе заполненного до отказа Колизея, где идущие на виртуальную смерть гладиаторы будут приветствовать ТЕБЯ.

Насколько мне удалось заметить, самое значительное различие между севером и Югом (они здесь упорно настаивают на заглавной литере!) наблюдается на городском пустыре. Или, возможно, мне следует сказать — на Городском Пустыре?.. У нас в Бруклине пустыри являют собой мрачные, отталкивающие протяженности из мелкого щебня, поросшие безвестной флорой, зловредной и зловонной, и усыпанные бренными останками домашнего барахла в застарелых пятнах от тараканов. Там водятся серые, суетливые, золотушные твари, на которых боязно взглянуть, разве что краешком глаза, поспешая мимо. Что до пустырей Алабамы, то все они, даже в самом центре Хантсвилла, где я живу и работаю (если мое расследование можно назвать работой и если то, что я делаю, можно назвать расследованием), смахивают на миниатюрные мемориалы в духе Джуилла Гиббона, воздвигнутые в честь придорожных, орнаментальных, а также съедобных растений, убежавших с полей. Там процветают петрушка и щавель, амарант и чертополох, жимолость и сладкий тростник, пахучая ромашка и глициния, а перевернутая тележка из бакалеи или ржавый кожух трансмиссии, ветхий пружинный матрас или дохлая собака, подобно пикантной приправе, более подчеркивают, чем умаляют очарование здешней флоры.