Родерик присоединился к ним, водрузил паланкин на место, затянул подпруги так, чтобы ткань не сбилась.
— Спасибо, — сказала помощница. — Кажется, раньше я вас не встречала?
— И правда, я тут первый раз, — ответил Родерик.
— Да, конечно. Здесь всегда один служитель, всегда один.
— Раньше он ложился, чтобы на него можно было надеть эту сбрую, — свирепо сообщила учительница-киборг. — И потом ложился еще раз, чтобы не заставлять детей карабкаться по приставной лестнице. А теперь он просто садится.
— Я очень толстый, — пробормотал Рекс. — Это все из-за тофу, вкусного тофу, который мне дают.
Один за другим дети забрались по лестнице. Помощница стояла на земле, чтобы, в случае чего, подхватить оступившегося, и покрикивала на детей, чтобы те держались за поручни и чтобы пристегнули ремни. Киборг с помощницей поднялись последними. Учительница возобновила лекцию, Рекс с рычанием поднялся на лапы и в очередной раз отправился на прогулку по зоопарку. Это он проделывал по двенадцать раз на день.
Тогда была осень, напомнил себе Родерик, солнечный осенний день, словно пряник с позолотой, прекрасный день, каких сейчас не бывает. И сильный, свежий ветер пронизывал все вокруг, как и солнечный свет. На Родерике были джинсы, бейсболка и полосатая рубашка. Он летел на своем аэровелосипеде низко, где не было сильного ветра, потом забрался Рексу на спину и смотрел, как динозавр открыл двери амбара, сломав огромный запор.
— Итак, — продолжала учительница, — есть ли еще вопросы?
Родерик поднял глаза как раз вовремя — белый паланкин уже складывали за спальным загоном ящера.
— Да, — он поднял руку. — Что стало с тем мальчиком?
— Правительство взяло на себя ответственность за его воспитание, — был ответ. — Ему внушили азы здравого смысла, он прошел переподготовку по социальным дисциплинам и стал сознательным гражданином.
Когда киборг, ее помощница и дети удалились, Рекс спросил:
— Знаешь, я всегда думал, что с тобой сталось?
— А все это время ты знал, кто я? — Родерик вытер вспотевший лоб.
— Ну конечно.
Наступила тишина. Где-то далеко, словно в другом мире, восторженно переговаривались дети и взрыкивал лев.
— Ничего не случилось, — ответил Родерик, потому что не ответить было нельзя. — Я просто вырос.
— Я слышал, что обучающие машины выжгли из тебя всю память.
— Нет, я просто вырос, только и всего.
— Ясно. А почему ты так на меня смотришь?
— Думаю.
— О чем?
— Ни о чем. — Но слова просились наружу, они пробивали себе путь железными кулаками, поднимались из самого сердца. — Ваша раса правила Землей.
— Да, — кивнул Рекс. Он отвернулся, предоставив Родерику созерцать змеиный хвост и спину с гребнем цвета разжеванной темной виноградины. — Ну да, и ваша — тоже.
Перевела с английского Дарина НИКОНОВА