— Что?
— Не знаю. Поменялись коды и…
— …со мной Завиша, и у нас есть одна из тех мелких атомных бомб. Калехов перед нами не слишком много. Я… пусть все дадут свои координаты «тушканчикам» и удирают, а я… мы попытаемся к нему подойти… Если нам не удастся… сбрасывайте бомбы. И тогда пусть Господь нам поможет.
* * *
Она взглянула на Завишу над панелью управления радиостанцией, вынутой из разбитого танка. Вокруг были разбросаны останки нескольких солдат и куски какого-то автомата. Ее это не касалось. Сейчас имели значение только живые.
«Ох, парни, не подведите меня».
В нескольких шагах от них в земле торчал тактический ядерный заряд, который обычно использовали пустышки.
Буря в эфире утихла, и секунду казалось, что никто не ответит.
— Это лейтенант Ли из Третьей роты гренадеров. У меня двадцать три человека, в том числе одиннадцать раненых. Мне нужны «тушканчики» на точку восемь-два-шесть-четыре-пять-один.
Она вздохнула.
— Один «тушканчик» не заберет двадцать три человека, лейтенант.
— Знаю. А одна гребаная монашка не донесет ядерный заряд до Абандалакха. Мы дадим вам прикрытие, пусть только заберут наших раненых. Куда вы пойдете?
Она сказала ему. Сказала всем.
— Вы не должны этого делать, лейтенант, — добавила в конце.
— Дааа… я вообще не должен быть в йоханой армии. Но у меня семья под лифтом, к тому же мой дядя всегда говорил, мол, если придется жрать говно, хотя бы причмокивай, как будто оно тебе нравится.
Она засмеялась. Искренне.
— Тут Соверс с экипажем Больших Двоек. У нас два миномета, которые, думаю, еще сумеют пострелять. Дайте нам три минуты.
— Кимнель…
— Чаровский с двумя танками, греем моторы…
— Овеклас…
— Санака…
— Перс…
Радио трещало очередными фамилиями, а она смотрела на черную матовую маску Завиши. Миг спустя тот почти незаметно кивнул.
Где-то вокруг них начали приземляться «тушканчики».
— Мы выдвигаемся через сто двадцать секунд, — сказала она в микрофон и отключила передачу.
Автомат поднял черно-желтый цилиндр заряда и закинул себе на спину. Монашка вынула из мертвых рук автомат и проверила магазин. Сейчас это все было таким простым.
— Получится? — не выдержала она.
— Не знаю, сестра. Ничего не знаю, кроме одного.
— Да.
— Ты и я… еще встретимся. Под другим солнцем и на другой войне.
— Может быть. Но это будем уже не мы. Мы — здесь и сейчас, рыцарь.
Где-то впереди затрещали скорострельные автоматы.
И они пошли.
