-нет, отсновись Перен-Ла-Фери, если ты меня любишь! – закричала Шерен, стоя на пороге каюты капитана.
-Кто ее выпустил?! Я же приказал тебе оставаться в каюте!
-Как я могу оставаться, когда ты…
-Этот человек для тебя что-то значит?! – вопросил Перен-Ла-Фери, оправляя, развевающиеся на морском ветру волосы.
-Он, я…
-Нет, не говори ему, Шере! – прокричал стоящий на краю бездны Серенс-де-Селс.
-Что она не должна говорить? – угрожающе надвинулся на несчастную Шерен разгневанный Перен-Ла-Фери.
-Я люблю его!»
Нет, все таки Втри права, подумал про себя Шус, ведут они себя как-то глупо. Нет чтобы сесть и все обсудить, нет, они кричат и плачут. И ведь проблема такая ерундовая, а из-за этого они готовы поубивать друг друга. «
-Что?! – Перен-Ла-Фери отвесил бедной Шерен раскатившуюся по всему кораблю оплеуху.
-Но я люблю и тебя! – умоляла Шерен, омывая своими слезами сапоги Перена-Ла-Фери, – прости его.
-Я не могу этого сделать, он убил моего троюродного, сводного брата, он оскорбил мою честь!
-Но твой брат был пьяницей, грязным убийцей и злым губернатором!
-Но он был моим братом!
-Я не могу на это смотреть! – бедная Шерен вскочила, подбежала к корме и встала на самом краю. – Если вы не помиритесь, я лучше умру!
-Но я не смогу жить, зная, что жив тот, кто оскорбил мою честь.
-Прощайте!
-Нет! В один голос закричали и Серенс-де-Селс, и Перен-Ла-Фери, но Шерен уже погрузилась в бездну, кишащую хищными тварями.
-В этом виноват ты! Если бы не ты, Серенс-де-Селс, она была бы жива. На твоей совести уже две смерти тех, кого я»
– У-а-а! «лю… лю… лю…».
Глаза Шуса окончательно слиплись, и он погрузился в пучину сновидений, наполненную в основном жареной картошкой с отбивной из бараномамонта и прекрасными девушками с цветами, то и дело бьющими его по носу.
Втри, в отличие от Шуса, сперва решила посвятить остаток этого дня привидению своих дел в порядок, разгребанию залежавшихся конспектов и выяснению наличия долгов. Оказалось, что последние есть, но их не очень уж много. Проблема заключалась в том, что все они были по практическому управлению стихиями. Этот предмет вел профессор Фамбер, который, от огромной приязни к Втри, спрашивал с нее раз в десять больше, чем с остальных студентов, на которых ему было глубоко наплевать. Поняв, насколько безнадежно то, за что она хотела было взяться, Втри решила и не приниматься за это гиблое дело, и остаток вечера посвятила примерно тому же, что и Шус, то есть чтению художественной литературы. Предметом ее вдумчивого изучения оказались «Лендалаские рассказы» и ее почти непрерывающийся смех был слышен сквозь метровые монолитные стены и мешал спать тем, кто находился с другой стороны от этих самых монолитных метровых стен.
Холдар и Еле решили, что после столь громкого заявления будет неприлично просить кров у халифа. К тому же, оба боялись, что халиф будет приставать к ним с просьбами передумать и вернуться к нему на службу. Поэтому они отправилась искать ночлег на каком-нибудь постоялом дворе.
Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V был очень возбужден и, как ребенок, с нетерпением ждал наступления следующего дня. Раффад в очень вежливой форме посоветовал ему ложиться спать, намекнув, что чем раньше он заснет, тем раньше, по внутренним часам, проснется.
Чем же занимался Фамбер, было довольно сложно установить доподлинно. Известно, что он вошел в кабинет директора Сэйлэнара, находился там некоторое время, после чего подошел к незаметной двери около самого окна, по идее там, где должна бы быть наружная стенка, открыл дверь и исчез из мира Фальтьяра.
Проснулся Шус вполне самостоятельно, что и не удивительно, ведь заснул он часов в шесть вечера. Оказалось, что часы успели сделать полный круг, пока Шус наблюдал вышеописанные сны. Узнав это, он ужаснулся. Что делать в такую рань? Однако вскоре в его голове созрел садистский план. Когда план оформился во что-то более-менее осязаемое, он вскочил и стал быстро одеваться в свою вполне чистую, но слегка мокрую одежду. После чего он вылетел за порог, чуть не забыв закрыть дверь, и понесся по коридору, а после вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Между третьим и вторым этажами ему показалось, что он увидел что-то странное, правда, осознал он это еще двумя пролетами ниже. И только еще через один пролет до него дошло, что это была дружелюбная морда капитана полиции. На лестнице общежития университета это довольно странное зрелище. Тем более, что морда была вполне знакомая.
