Обычная деревенская женщина. Только мать гения.
* * *
Есенин, хотя и посидел второгодником, окончил начальное училище на «отлично».
Похвальную грамоту подписали все учителя, включая отца Иоанна, и тот самый Иван Петрович Кулаков, о котором Серёжа пел хамские частушки. Это случилось в мае 1909 года.
Летом бушевал его первый в жизни, ещё платонический роман с Аней Сардановской. Однажды прибежали в церковь и попросили монашенку разнять их руки, сказав при этом: «Мы любим друг друга, и пусть кто первым изменит, или женится, или выйдет замуж, того второй будет бить хворостом!»
Они были разгорячены и вдохновенны.
К середине августа явились иные заботы.
На расширенном семейном совете — отец, мать, батюшка Иоанн и его дочь Капа — было решено, что Сергею нужно учиться дальше: он всё-таки не обычный деревенский мальчишка.
Близкие видели его учителем в церковно-приходской школе.
Подали документы во второклассную учительскую школу в Спас-Клепиках.
27 августа за Сергеем заехал нанятой возница.
Мать попросила сына помолиться вместе с ней.
К 31 августа он сдал все вступительные испытания и был принят.
Начал жить в общежитии при школе. Все 40 учеников спали в одном помещении. Питание было платным — три рубля в месяц.
В школе Есенин — опять за своё.
Местные деревенские на них часто нападали или кидали камнями. Цитируем соученика Сергея Андрея Чернова: «И вот Есенин, набрав камней, шёл впереди всех, воодушевлял нас, и таким образом мы отбивались…»
Учащиеся посещали утреннюю и вечернюю молитвы. По воскресеньям и в праздничные дни Есенин вместе с другими учениками читал Псалтирь и пел в церковном хоре. Соблюдал обязательные посты, исповедовался и причащался.
Ввиду того, что ранее эта школа была церковно-приходской и только затем реорганизована в учительскую, готовили по инерции с расчётом на то, что выпускники могут стать священниками.
При иных обстоятельствах вполне мог получиться отец Сергий. Озорной такой батюшка, какие попадаются среди русских священников, с ласковыми задумчивыми глазами.
Хулиганств своих он не оставил. Свидетельствует Андрей Чернов: «Нам вменялось в обязанность читать шестипсалмие в церкви во время всенощной по очереди. Сергей Есенин обычно сам не читал, а нанимал за 2 копейки своего товарища Тиранова. Один раз Тиранов почему-то отказался читать шестипсалмие, и Есенину пришлось самому читать. Между прочим, мы надевали стихарь и выходили читать перед царскими вратами на амвон. Сергей Есенин долго не выходил».
Священник заволновался: в чём дело? Оказалось, Есенин стихарь надеть не смог. На амвон он вышел читать в стихаре задом наперёд, за что ему запретили впредь читать шестипсалмие.
«Есенин был этим мало огорчён».
В спас-клепиковской школе он всерьёз начал сочинять стихи. Показывал их старшему учителю Евгению Хитрову — хорошему человеку, имевшему в среде учеников прозвище Шерстяной мопс.
Он относился к Есенину внимательно и бережно — и тот навсегда это запомнил.
Хитров являлся обладателем большого тома стихов Семёна Надсона — на тот момент самого известного в России поэта.
Прозвище у Есенина появилось новое, взамен Монаха и Безбожника — Поэт.
Ещё иногда, по той же причине, его именовали Пушкиным: и как сочинителя, и как неугомонного спорщика на литературные темы.
Третье есенинское прозвание — Пастушок — с заметным опережением определит то его амплуа, что даст будущая язвительная критика.
Учился Есенин без особой охоты, но снова по большей части на «отлично». «Весело, как бы шутя», — вспоминает соученик Павел Хобочев.
В декабре 1909 года съездил домой на каникулы; сестра Катя запомнила, что Сергей был красивый настолько, что «походил на девушку».
Узнал, что разобрали дом Титовых, где рос с дядьями. Будто само детство разбирали на части.
Мать за разговором выпытала, что сын в школе ладит далеко не со всеми и колотят будущие учителя друг друга страшным боем.
Учитель Хитров впоследствии эту проблему признавал, а про Есенина говорил: «В драке себя не щадил, часто бывал пострадавшим». Мать волновалась: «Ведь изуродуют, чем попало дерутся».
Вернувшись в январе к учёбе, Есенин всего неделю спустя сбежал домой. Матери сказал сначала, что распустили всю школу. Через пару дней открылся: учиться больше не хочет.
