– Как никто другой.
– И мы будем придерживаться этого, Барон. Но я не могу отвлекаться на чье-то злопыхательство и должен продолжать свою книгу. Эта книга дает возможность заработать денег, и это хорошо. Потому что деньги обеспечивают независимость. У меня была возможность заняться бизнесом на Танганьике. Это дало бы детям шанс спокойно расти… Тебе следовало это понять. У меня нет времени беспокоиться об этой позорной чуши. Мне нужно до седьмого пота работать над книгой.
Джейк и я решили отправиться под парусом на Гаити, и Эрнест вышел нас проводить.
– Я поручу нашему агенту уладить ваши таможенные формальности, – сказал он, – думай головой и следи за сохранностью судна. И помни, все время будь наблюдательным. Это школа для писателя.
Вскоре Эрнест отправился в Ки-Уэст пополнить запасы продовольствия и привести в порядок дела. Он вернулся назад в Гавану в конце сентября, чтобы завершить последние главы рукописи книги «Зеленые холмы Африки». Под конец он писал от двадцати до двадцати пяти страниц в день, хотя обычно он делал около пяти ежедневно. Его рукопись составила четыреста девяноста две страницы, и он планировал начать на следующий день новый рассказ.
Поскольку работа над книгой была завершена, даже морские шквалы после полудня не могли удержать Эрнеста от рыбалки. Косяки рыб мигрировали по течению Гольфстрима, и он рассчитывал поймать хорошего марлина. В середине октября он занес инфекцию через рану в указательном пальце правой руки, которая развилась в серьезное заражение крови, что здорово напугало его. Палец сильно вспух, а потом опухоль в нем стала спадать, и осталось общее воспаление. Он печатал письма одной рукой на пишущей машинке, и они были более комичными, чем когда-либо.
Я написал о развитии событий на восточной стороне острова, где у нас возникли противоречия с местными властями. Он в ответ сообщил местные новости. Он сказал, что Джилберт Селдес написал о нем статью в «Эсквайре». Это звучало иронично, поскольку, когда Селдес был редактором издания «Дайл» в Европе, он отверг главы книги Эрнеста «В наше время» и, сделав это, посоветовал ему заняться работой в газете и оставить все иллюзии насчет писательского творчества. Эрнест сохранил то письмо с отказом. Он считал, что оно дает ему хороший удар по ребрам, когда ему это необходимо. Тогда у Эрнеста было что сказать забавного и особенно порочащего. Но его рука болела еще настолько сильно, что приходилось ограничиваться написанием только личных писем. Когда воспаление давало о себе знать, он продолжал отмачивать ее в растворе английской соли.
Ужасный ураган обрушился на южное побережье Кубы. В конце октября Эрнест вернулся на «Пилар» в Ки-Уэст. Он погрузился в работу, помогая своему другу Луису Куинтанилле, испанскому художнику, в организации показа гравюр в галерее Пьера Матисса в Нью-Йорке. Выставка планировалась на ноябрь. Сам Куинтанилла находился в мадридской тюрьме, обвиненный в участии в революционных событиях во время октябрьского восстания. Эрнест написал предисловие к каталогу и поручил Джону Дос Пассосу составить остальной текст. Эрнест оплачивал проведение выставки, и уже профинансировал издание каталогов, которые, по его убеждению, были «чертовски изумительными». В письмах всем своим друзьям он пояснял, что к нему могут отнестись предвзято из-за дружеских отношений с Куинтаниллой, но это лучшие исполненные сухой иглой гравюры, которые он когда-либо видел. Он также оплатил пошлину на гравюры, затраты на рекламу и пообещал приобрести пятнадцать экспонатов, если выставка не обеспечит достаточного объема продаж. Но он беспокоился насчет денег. В течение весны и лета он одалживал из своего резервного фонда нескольким друзьям, но никто из них не вернул обратно.
В ту осень в Ки-Уэст однажды сильно похолодало, что привело к гибели на мелководье многих рыб, от ронки и люцианов до каранкса и альбулы. Но это нисколько не повлияло на спортивную рыбалку на больших глубинах и в водах Гольфстрима. Эрнест уговорил Арнольда Джингрича, и вместе они поймали тунца, рыбу-парусник и большую барракуду. И Арнольд снова решил неотложные финансовые проблемы Эрнеста.
