Ермак в это время поднимался со своей дружиной все выше и выше по Чусовой. Казаки доплыли до скалы при устье речки Ермаковки (немного ниже поселка Кын), которая позднее получила название «Ермаков камень». Здесь была сделана первая остановка. После этого главные силы Ермака поднялись до устья речки Серебрянки (а небольшой разведывательный отряд, по некоторым сведениям, прошел еще выше — до устья Межевой Утки). Затем дружина стала подниматься вверх по Серебрянке.
Путь по этой маленькой и быстрой речке был очень труден. Большие струги пришлось сразу же бросить, но и струги поменьше проходили с большим трудом. Казаки ставили в воде столбы и, натянув между ними сшитые паруса, запруживали реку. Только так удавалось проводить суда на несколько десятков саженей вперед. Люди надрывались на тяжелой работе, натирали себе кровавые мозоли, мокли в холодной осенней воде. Среди наиболее слабых начался ропот. Но Ермак торопил вперед и вперед: надо было скорее дойти до водораздела и построить там укрепленный городок.
Наконец отряд достиг левого притока Серебрянки речки Кокуя. Здесь на высоком мысу казаки поставили укрепление, которое назвали по имени речки Кокуй-городком. Укрепление состояло из землянок, обнесенных земляным валом и тыном. Теперь Ермак чувствовал себя в сравнительной безопасности: здесь его отряд, в случае необходимости, мог бы выдержать осаду.
Зиму казаки провели в тесных землянках Кокуй-городка. Однообразие зимних скучных буден несколько скрадывали охота, поездки в соседние вогульские поселки, лыжные экспедиции, во время которых казаки добывали продовольствие, старались лучше «проведать» путь в Сибирь.
Весной, когда растаяли глубокие снега и открылись пути по маленьким речкам и речушкам, дружинники перетащили кладь и самые маленькие лодки 25-верстным волоком через тайгу и горы на речку Журавлик, правый приток Баранчи. Здесь казаки сделали лодки и плоты и сплыли на них до реки Тагила.
Эта река была много больше тех горных речек, по которым шел путь Ермака от Чусовой. По ней могли плыть и большие суда. Пройдя несколько верст по Тагилу, дружина сделала остановку у горы Медведь-камень, чтобы построить себе новые струги, взамен брошенных на Серебрянке. Остатки этой стоянки Ермака известны под названием «Ермакова Городища», которое находится на левом берегу Тагила в двенадцати километрах от города Нижнего Тагила и в трех-четырех километрах ниже устья Баранчи. Оно расположено на террасе речной поймы около излучины — очень удобного места для постройки лодок.
Археолог О. Н. Бадер, в 1945 году нашедший это забытое городище, а в 1946 году проводивший на нем разведочные раскопки, обнаружил остатки вала и рва, очень похожего на окопы для «огневого боя». Остатки жилых сооружений свидетельствовали о длительном пребывании русских людей на этом месте. Очевидно, это укрепление, заложенное Ермаком, служило в дальнейшем опорным пунктом на пути из Прикамья в Сибирь.
В народной песне о Ермаке так рассказывается об остановке дружины у Медведя-камня:
Понаделали боты сосновые
И лодки набойницы;
Поплыли по той Баранче-реке —
И скоро они выплыли на Тагил-реку;
У того Медведя-камня у Магницкого — горы становилися.
А на другой стороне было у них плотбище.
Делали большие коломенки,
Чтобы можно было им совсем убратися.
Казаки прожили у Медведь-камня около трех недель. За это время они построили большие удобные струги. Разместив на судах дружину и груз, Ермак «поплыша вниз по Тагилу маия в первый день».
Тагил вынес казачьи струги в реку Туру, где уже начиналась территория, подвластная хану Кучуму. На Туре, немного выше современного города Туринска, Ермак принял первый бой. Живший в тех местах князь Япанча собрал большой отряд из татар и манси и преградил дорогу казакам. Но русские сравнительно легко одержали победу над неприятелем. Однако чем дальше продвигался отряд Ермака, тем труднее и опаснее становился поход.
Безлюдные Уральские горы с их бурными реками были пройдены. Теперь казаки плыли по спокойной и омутистой Туре. Все чаще видели они дымки татарских и вогульских селений, все чаще и чаще из прибрежных тальников летели в них стрелы, пущенные вражеской рукой. Проплывая мимо собиравшихся на берегу татар, казаки прикрывались от дождя стрел щитами и связками хвороста. Иногда им приходилось высаживаться на берег и вступать в бой.
