Эта фигура демонического юмора не появилась из ничего, благодаря чисто психологической изобретательности; как бы ни были развиты его способности, он был объектом, порожденным древней драмой. Поэты описали Локи, но не они создали его. Он был тем самым сакральным актером, задачей которого было явить миру демона и спровоцировать схватку, победа добрых сил в которой предрешена. Так проявляется двойственность его натуры; чтобы сыграть эту роль, он должен быть причастен к святости и божественности жертвенного круга. При переводе на язык легенды этот ритуальный факт обретает такие формы: Локи – великанье отродье, дитя Утгарда, допущен в круг богов благодаря побратимству с Одином. В «Перебранке» Локи напоминает Всеотцу о кровном завете и требует себе места среди асов: «Оба мы, Один, / во время оно / кровью братство скрепили; / припомни: пива / не пить без меня /тобою было обещано»[165].
«Время оно» (árdagar) – начало времени в жертвоприношении. Этот стих «Перебранки Локи», возможно, является напоминанием о ритуальной сцене совета, проводившегося на rök – «тронах могущества» при подготовке к ритуалу. Эта фигура несет вину за проделки и каверзы, необходимые для того, чтобы спровоцировать завоевание жизни. Локи превратился в комическую фигуру, в обманщика, обреченного на поражение. Поэты-философы века викингов изображают Локи на полотнах старых историй, и мы можем верить, что юмор этой фигуры был обусловлен потребностями ритуала. Сцены, изображавшие зачинщика распрей, сбитого с ног его же собственными хитростями и брошенного на погибель, были наполнены мрачным юмором, но в насмешливом презрении слышался явный триумф, исходящий от людей, способных отдать должное силе своих врагов. Последователи культа не насмехались над демонами, поскольку для победы над злом им приходилось напрягать все свои силы, и, благодаря этим опасным состязаниям, они испытывали и познавали собственную силу и могущество своих богов.
Жертвенная драма описывает историю клана от начала времен до настоящего времени, то есть момента жертвоприношения, а потому некоторые ее сцены порождают в наших умах, то есть умах сторонних наблюдателей, противоречие, возникающее при созерцании вольной интерпретации или, скорее, смешения космогонических, мифических и исторических событий, которые, в нашем понимании, имеют фундаментальное различие.
Сражение с демоном заканчивалось победой над злом во всех его проявлениях; осуществленное должным образом жертвоприношение обеспечивало клану победу во всех прошлых, настоящих и будущих битвах. Это подразумевает, в нашем понимании, двойственность или, скорее, множественность значения легенды, потому что мы не способны охватить ментальный настрой такого сложного или, скорее, конденсированного характера. Наш опыт, опирающийся на хронологический подход, не позволяет нам понять историю как целиковое всеохватное полотно, которое имеет единую основу; даже если оно разрывается на несколько лоскутов-эпизодов, ни одно из событий, связанное общей канвой, не стирается из памяти.
Легенда никогда не описывает конкретные события, которые для нас эквивалентны истории, но воспроизводит события, вспомненные в их ритуальном действии. В Скандинавии древние традиции были переплавлены в литературу под влиянием английского и ирландского искусства повествования. Однако под поверхностью художественного произведения все еще можно различить следы более старых форм, а в одном случае хорошо видна драматическая структура рассказа, лишь слегка отретушированная фантазией поэта.
Правящие кланы Скандинавии высоко ценили родство с королевскими домами Юга, вождь высокого происхождения с далекоидущими амбициями с гордостью ощущал кровь Вёльсунгов, текущую в его венах, а хамингья древнего клана помогала ему осуществлять свои планы. Нет ничего удивительного в том, что легенда о Сигурде, победителе дракона, занимала столь видное место в их традициях. Этот миф неоднократно подвергался поэтической обработке, но, к счастью, сохранил форму, которая несет в себе черты легенды и показывает, как история Сигурда была вновь разыграна под видом битвы с драконом. Группа эддических поэм – «Речи Фафнира», «Речи Регина» и «Речи Сигрдривы» – создавалась по образцу ритуальной драмы или последовательности драматических сцен в ритуале блота.
