Отстойник был организован толково и по объему мог вместить целую автоколонну. Машины, въехавшие в ворота промзоны, выстраивались рядами вдоль белых линий, и ждали своей очереди на досмотр. Бдительность здесь была тоже на высоте. Едва мы притормозили, как к нам обратились через громкоговоритель с такой же новой, как и все остальное, вышки.
— Прошу положить огнестрельное оружие в машины.
Я снял с ремня «сто пятый», аккуратно уложил его на сиденье. Остальные последовали моему примеру.
— Просим всех покинуть машины. — продолжал фонить эхом между высоких стен голос из громкоговорителя. — Сейчас к вам выйдет досмотровая группа. Просим отнестись к досмотру с пониманием. Если у кого-то из приехавших имеются укусы, а также другие ранения, просим заявить об этом медикам из досмотровой группы.
Из стальной двери в боковой стене отстойника вышли несколько человек в камуфляже и с автоматами, и двое в белых халатах, мужчина и женщина. А ведь разумно. А если кого куснули, но он это скрывает? Не хватало, чтобы он обратился уже на территории, где живут люди.
Мы встали у автомобилей в ожидании досмотра. Сдавать оружие или даже вынимать пистолеты из кобуры никто не требовал, достаточно было просто демонстрировать мирность своих намерений и не держать стволы в руках. Досматривать всерьез у нас было нечего, разве что закрытый тентом кузов грузовика. К нему и направились двое из четверых «досмотрщиков», а еще двое, вместе с медиками пошли вдоль нашей маленькой колонны. Белохалатные просто разглядывали нас в поисках внешних повреждений.
Ничего в нас их не заинтересовало, и через несколько минут нас запустили внутрь. Однако, на машинах по территории разъезжать не дали, а потребовали оставить транспорт со всем грузом на охраняемой стоянке.
В чужой монастырь со своим уставом не ходят, пришлось подчиниться, прихватив с собой лишь личное оружие и рюкзаки.
Возле управления порта, где стояли все наши, я увидел давешнего Андрюху, бывшего тульского десантника. Он сказал, что паром пойдет на противоположную сторону завтра днем, менять людей в опорных пунктах и забирать какое-то имущество. До завтра же нам выделяют для проживания маленький склад в самом дальнем конце порта, где не так шумно. Работы идут круглосуточно, и только там получится выспаться. А комфортных условий проживания пока не предоставляли никому, маленький заводской порт и промзоны для этого были мало приспособлены.
Мы прошли к складу, где я затребовал себе пред светлы очи Аню с Ксенией. Раз уж влезли в отряд на правах учеников, то пусть учатся.
— Уважаемые Ксения и Анна. — обратился я к ним. — Вы своего добились, вступили в отряд, но я не хочу, чтобы это прошло для вас безнаказанным. Я напомню вам, что вы недостаточно хорошо подготовлены для того, чтобы быть полноценными членами отряда, а неполноценные нам не требуются. Это понятно?
— Понятно. — ответили хором обе.
Судя по всему, факт того, что они все же едут с нами, вдохновлял их настолько, что они не относились всерьез к том, что я собирался сказать дальше.
— Прекрасно. Боевая учеба начинается. И вполне по-военному, раз уж вы так на войну рвались. Тань…
— Что? — посмотрела на меня с любопытством Татьяна.
— Видишь этих двоих? После обеда забираешь обеих, сама выбираешь время, место. Предмет занятий — «самооборона без оружия». Займись этим сама. Понятно?
— Чего надо добиться? — с оттенком воодушевления спросила Татьяна.
Она меня подревновывала к Ане, без всяких к тому оснований, если честно. Так что я мог быть спокоен — с новичков семь потов сойдет и Татьяна с них семь шкур спустит.
— Надо добиться того, чтобы сегодня до десяти вечера эти обе… — я картинным жестом указал на замерших сестер. — … эти обе глубоко раскаивались в том, что им когда-то пришла в голову мысль присоединиться к нам. И при этом они должны научиться чему-то полезному, лучше всего — начните с освобождения от захвата. Вам понятно?
— Понятно. — кивнули сестры, помрачнев.
— И в дальнейшем они поступают под твое командование. Постарайся подготовить их получше. Приступайте.
— Начнем, не беспокойся. — усмехнулась Татьяна. — А ну, обе за мной.
