Дмитрий Быков: Приятный человек.
Oтар Kушанашвили: Я думаю, что я у него вычитал, если я правильно понял его мысль, я не разделяю паникерские мысли, что дальше будет хуже. Я думаю, что все будет нормально, не хорошо совсем уж. Я думаю, что, например, моя 15-летняя дочь лет через 10 будет становиться на ноги уже в совсем другой стране.
Дмитрий Быков: Скажи, по твоим ощущениям, в России будет политический катаклизм или она успеет без политического катаклизма вернуться на более или менее адекватный путь?
Oтар Kушанашвили: Я не верю ни в какие катаклизмы, кроме семейных.
Дмитрий Быков: То есть все произойдет тихо?
Oтар Kушанашвили: Все произойдет тихо. Я не набожный человек, я вот, как Немцов говорит, что 15-го мы проснемся либо в другой стране…
Дмитрий Быков: …либо не проснемся.
Oтар Kушанашвили: Хорошая мысль. Моя мысль, которую я неуклюже – он считает, что раздел будет 15-го. Я думаю, что катаклизм будет в моей семье, если я решусь родить восьмого ребенка. Если бы каждый так полагал, я уважаю Гари Каспарова, полезшего на рожон, я уважаю этих людей, но в России катаклизма не будет, люди не пойдут. Люди живут локальными задачами, они не связывают свое будущее с политикой.
Дмитрий Быков: В этом смысле Грузия гораздо политизированней.
Oтар Kушанашвили: Вот и все, никто не связывает. А я из Киева вернулся вчера, города, придуманного для эпикурейства.
Дмитрий Быков: Они страшно сейчас инициированы этим кодексом налоговым.
Oтар Kушанашвили: Да-да, и мой товарищ говорит: что делать, вовлекли всех в орбиту схваток, драк, ненависти, а как у вас? А я говорю, что не знаю, рожать восьмого или нет, вот с чем я живу.
Дмитрий Быков: Понимаешь, что, когда ты живешь в атмосфере постоянного вранья и воровства, это сказывается и на твоей семье, и на намерении рожать восьмого.
Oтар Kушанашвили: Вот тут я слаб, вот на это я не знаю, чем крыть. Но я говорю про себя, частная жизнь моя. Мне могут предъявить, как я могу быть уверен в будущем моих детей, если…
Дмитрий Быков: Вот да, твоя книга вообще не дышит частной жизнью, она достаточно политизирована, и это внушает определенные надежды. Но ты полагаешь, что твой ребенок молодой будет жить в совсем другой стране?
Oтар Kушанашвили: Да, убежден, по ее поведению. Я отмечал ее день рождения, глядел на нее со стороны и думал, как же у такого урода родилась такая красавица, она ведет себя с людьми по-другому, это совсем другие люди, они не позволят надругаться над собой.
Дмитрий Быков: Про нас тоже так говорили.
Oтар Kушанашвили: Нет, про меня так никогда никто не говорил.
Дмитрий Быков: Скажи, пожалуйста, из молодых «более» менее поющих сегодня людей кто тебе более интересен, на кого смотреть?
Oтар Kушанашвили: Мне очень интересен, в Сити FM на стенде гостей висит фотография его, я выступал за него – Панайотов. Мне очень жаль, что его не поддерживают мощно. Если бы я предъявил кого-то на европейской арене, я бы его повез и тебя бы уговорил сесть в партер, потому что не было бы стыдно за него. Из молодых эстрадных певцов такого вот толка развлекательного. Из барышень, конечно, группа «Ассорти», это пять голосов, которые раскладывают.
Дмитрий Быков: Это немножечко по-другому, конечно.
Oтар Kушанашвили: Их продюсер принуждает репетировать их каждый день. После кончины Айзеншписа из фашистских продюсеров остался только Фридлянд, которому важно, как ремеслом владеют его подопечные. Знание азов уже как минимум выгодно отличает их. И потом спонтанное пение а капелла.
Дмитрий Быков: Я абсолютно разделаю одну из твоих заповедей, здесь написанных: «Я всегда считал песню Митяева “Соседка” шедевром». Это шедевр, говорю тебе честно. У Олега не так много шедевров, но вот то, что «в доме не наточены ножи» – это гениальная песня.
Oтар Kушанашвили: Там есть момент, поет в двух разных вариантах и Митяев, и есть у Шуфутинского, но у Шуфутинского приблатненный, но даже ему трудно скрыть, что в глубине души он не хочет измайловских бандитов обслуживать, он хочет быть признан митяевскими. Ну, остался бы и жил. Вот ты когда говоришь, что за свою жизнь написал несколько удачных стихотворений, и когда писал про Евтушенко, спустил ему, что он включит тебя в антологию, что должен его хвалить. И то, что ты считаешь одним из своих любимых стихотворений…
